Между тем в Клин из Москвы и Петербурга прибывало множество людей, желавших посмотреть затмение солнца. Кроме обычных московских поездов, идущих до Петербурга, до Твери, Завидова и Клина, в ночь на 7 августа из Москвы отправилось еще несколько специальных экспрессов. Клинский вокзал к утру был набит публикой.
Здесь же пережидали ночь москвичи-спортсмены, любители приключений, приехавшие из Москвы на велосипедах.
Менделеев не знал, что вслед за ним в Клин приехала и его семья, чтобы присутствовать на подъеме шара. Приехали тайком, так как Дмитрий Иванович запретил родным присутствовать при опасном полете. Приехал в Клин и Илья Ефимович Репин.
Светало... Шар был виден издалека. Огромное серое чудовище колыхалось под легким сырым ветром. Казалось, никогда в Клину не было столько народа, как в это туманное утро — сплошная демонстрация направлялась от центра и присутственных мест города по Петербургскому шоссе и сворачивала влево, к пустырю за северо-западной окраиной. Многие иногородние, не сумев попасть в переполненный вокзал, еще перед полночью направились осматривать шар и там, расположившись на сырой траве, коротали время до затмения. Вдалеке за прудом в тумане проглядывали стога сена.
Небо между тем начинало проясняться. Все с надеждой думали, что к моменту затмения туман и облачность разойдутся. Подходило время события, но, к большой досаде всех ожидающих, туман не рассеялся, а наоборот, опустился ниже, окончательно лишив присутствующих надежды увидеть редкое явление природы.
Поодаль от аэростата, в нескольких десятках шагов, стояло несколько укрепленных на штативах телескопов для наблюдений. Но понадобятся ли они?
А публика все прибывала. Здесь были крестьяне, мастеровые, чиновники, дачники, ученые из Петербурга и Москвы — народ то деловой, глубоко интересующийся событием, а то и просто праздный, дамы и дети. Фотографы из разных ближайших городов расставили свои треноги, надеясь не упустить затмения и полет профессора Менделеева.
Какой-то господин стоял в толпе с зажженным фонарем и терпеливо дожидался начала полного солнечного затмения. Какой-то мальчик носился с сеткой для ловли ночных бабочек.
Загородку, за которой покачивался шар, штурмовала нарядная дама, желавшая во что бы то ни стало отправиться в полет вместе с Менделеевым. Солдаты с трудом оттесняли от загородки плотного и кряжистого малого — репортера газеты «Русские ведомости» Владимира Гиляровского, который норовил пощупать руками шар и посидеть в корзине. Но в целом соблюдался порядок, даже полиции почти не было видно.
Несмотря на огромное стечение народа, стояла полная тишина. Только иногда раздавался смех или вздохи. Порой пробегал в толпе парень-разносчик и кричал:
— А вот кому стеклышки и трубки для затмения! В толпе хохотали и кричали ему:
— Эй, самого солнца-то нет, какое уж тут затмение! Но парень не сдавался и утверждал, что стеклышки непременно следует купить, чтобы наблюдать отлет аэростата с Менделеевым...
На берегу пруда, поодаль от загородки, взятый в кольцо зеваками, расположился со своим мольбертом Илья Ефимович Репин. Туман и иногда мелко сеявший дождь не давали ему возможности делать хорошие зарисовки. Кроме того, было тесно, его постоянно толкали под локти. Репин нервничал и сердился, но зарисовал воздушный шар и дожидался прихода Кованько и Менделеева, чтобы и их запечатлеть на бумажных листах.
Кованько пришел очень рано и давал первые распоряжения на площадке.
Добавить комментарий