В 1923 году Петроградский университет являл собой картину странную, не вполне советскую: ночами подбрасывались туда враждебные листовки, в аудиториях вместе с новой, рабоче-крестьянской, братвой щеголяли еще многие и в старой студенческой форме. Профессора тоже относились к «братве» сперва если не с презрением, то с обидным снисхождением: какая, мол, у босяков подготовка! Приходилось терпеть: назвался груздем — полезай в кузов.
И они лезли — только не в кузов, в науку!
Поселился первокурсник физмата Михеев вместе с другими приезжими в общежитии на Мытнинской набережной. Эта великая «общага» звалась студентами кратко и выразительно — Мытня! И она действительно вымывала слабых, а сильных отмывала добела и поднимала ввысь.
Но сколько надо было сил, чтоб в ней удержаться! Главные курсы вели известные профессора О. Д. Хвольсон, Д. С. Рождественский... С превеликим трепетом шли к ним на экзамены рабочие парни, их, ясно, «заворачивали», и не по разу, но они снова штурмовали учебники и шли. Шли, пока кто-то не сдавался: или предмет, или академик. Только не они сами!
Однако учебные экзамены так-сяк еще можно было выдержать. Страшнее был экзамен голодом. Вся стипендия — 20 целковых в неустойчивой валюте, их и на табак не хватит, из дома, понятно, помощи никакой: там сами с хлеба на воду перебиваются.
И двинулся студент Михеев вместе с другими в торговый порт пешком: денег на трамвай не было. Докерами, конечно, их не взяли, но кое-какую работенку нашли: всю зиму их студенческая артель (так попросту назывались тогда «яростные стройотряды») ломала старые баржи, разгружала заледенелые дрова. Прокормиться-то прокормились, но оборвались зато вконец, обносились — страшно глядеть. Кто-то, видно, пожалел: после весенней сессии устроили их в центральный исторический архив, аж помощниками архивариусов! За три летних месяца выправились — можно снова стало учиться и общественную работу тянуть, без нее он уже не мыслил жизни.
Сперва был вожатым пионерского отряда типографщиков имени Васи Алексеева, потом руководил рабочей политшколой, а после смерти Ленина (они навечно остались с ним, эти страшные январские дни, с черными толпами, с красными кострами и знаменами на улицах!) стал он секретарем комсомольского комитета физмата. А эти 300 человек надежной братвы — на каждом собрании полный актовый зал — огромная сила! Вместе с партийным комитетом они определяли политическое и научное лицо всего университета. Между прочим, именно он, Михеев, в составе приемной комиссии принял в университет будущих звезд своего Уралфизтеха — юных Вонсовского и Шура!
В марте 1925 года он стал членом ВКП(б). Таким образом, его партийный стаж насчитывает уже более 55 лет. Срок, прямо сказать, немалый!
Добавить комментарий