В феврале — марте 1942 года наши войска Южного фронта переходили к обороне. Наступление сорвалось. Гитлеровцы наращивали день ото дня силу противодействия, они нависали над флангами и тылом ударных группировок. После переброски нескольких вражеских дивизий в распоряжение командующего группой армий «Юг» противник намного превосходил и в живой силе, и танками, и артиллерией. Он оправился от панического состояния после зимних потрясений.

Складывалась обстановка, когда парализующий эффект взрывов в местах расположения и коммуникаций вражеских подразделений мог влиять на развитие событий. Значит, здесь было дело для Старинова.

Он объявился в районе Таганрогского залива на исходе февраля, и вскоре на дороге Мариуполь — Таганрог немцы стали нести большие потери.

Минные заграждения, минные диверсии — у полковника Старинова это получалось хорошо. Ему, бывало, приходилось доказывать оппонентам, что минная война эффективная. Тогда он говорил: «Попадет ли снаряд в цель, бабушка надвое сказала, а уж мина не промахнется».

Стаж, опыт. Илья Григорьевич один из первых профессионалов. Носится по всем фронтам, учит, разрабатывает планы операций, особо ответственные выполняет сам. Он уже все видел, все пережил. У него в руках уже что-то взрывалось, он уж покалечен.

Кисть полковника еще в испанскую кампанию пострадала. Хозяйская распорядительность подвела человека: возился Илья Григорьевич в сумке раненого минера — жаль было бросить, перекладывал минноподрывное имущество, что-то там сдвинул, и прямо в руке взорвался электродетонатор. Осколки и в лицо саданули, ну а уж кисть... С калеченой — едва пальцами шевелил — другим бы ему чем заняться, нет, он в финскую непременно сам, собственными руками обезвреживал сюрпризные, неизвестной конструкции финские мины. Может, и любопытствовал. За занятием этим и всадил ему в ту же правую два хороших заряда финский снайпер.

Полковника придерживали. Начальство не больно-то жаловало его технику, оставляло на вторых ролях. «Мины — это для слабых, — слышал он от одного военачальника, — для тех, кто обороняется. А мы сильные, не мины нам, скорей противоминные средства нужны».

...С утра немцы тралили дорогу, а ночью бухало там и тут. Тогда издали приказ: ночное движение на трассе запрещается, всякого, кто будет замечен, задерживать, ограничить езду с такого-то часа по такой-то.

Это распоряжение германского командования имело одно особое следствие. А пока можно только сказать, что запретом ночной езды началась одна из линий секретной истории, где замешан Инкогнито с записной книжкой.

Имя его не дошло до нас, а только чин. Так вот этот германский инженер-майор имел предписание (пропуск нашли в портфеле) вернуться из Таганрога в Мариуполь. Он планировал. Первый этап — до Кривой косы, это где-то посередине пути; он воспользуется гостеприимством тамошней воинской части — малые гарнизоны бывают рады свежему лицу, — заночует и спозаранку дальше, так что прикатит в Мариуполь задолго до темноты.

Приближалось 23 февраля.

А с ним по льду от южного нашего берега Таганрогского залива к северному, захваченному, приближались морские пехотинцы и люди Старинова. Чтобы отметить праздник. Время подходило им, понятно, ночное, скрытное. Тридцать километров по скользкому льду за ночь не проделаешь, потому вышли засветло. В белых маскхалатах, с блестящими, намазанными против обморожения лицами, страшные, как привидения, появились на исходе темноты под невысоким береговым обрывом, поросшим прошлогодней сохлой тростниковой щетиной. Сняли дозоры без шума, и вот уже ничто не мешает, чтоб сошлись, пересеклись в заданной точке линии событий. Герр майор с портфелем под мышкой, где лежал его дорожный блокнот, бросился в чем был к машине, вспрыгнул уж — да и осел. (Показания пленного.) Портфель свалился к педалям. Был, конечно, поднят, доставлен в разведотдел. Записную книжку немца штабисты вернули вскоре Старинову. «Там мудрено что-то насчет  а т о м н о й  взрывчатки...» Илью Григорьевича подбивали пустить блокнот на закрутки: толстый, надолго хватит. Бумага была, впрочем, жестковата.

Старинов возвратился в Москву. Ему, начальнику отдела заграждения и минирования в Управлении военно-инженерной подготовки Главного военно-инженерного управления РККА, нужна взрывчатка.

Сначала все шло гладко. Старинова принял первый заместитель председателя Совмина СССР Н. А. Вознесенский — «главный плановик страны», поддержал его заявку и нацелил идти к Верховному, чтоб окончательно решить вопрос. Но уже в Кремле Илью Григорьевича направили к Л. З. Мехлису. Раньше, до войны, Мехлис был министром Госконтроля СССР, а с 1941-го — начальником Главного политического управления армии и заместителем наркома обороны. По тому, как нетерпеливо и раздраженно говорил Мехлис, Илья Григорьевич понял, что к Верховному ему не попасть. Когда же полковник стал упорно доказывать, что мина не только оборонительное оружие, но и наступательное, что «один артиллерийский снаряд не может уничтожить батальон пехоты, мина же пускает под откос железнодорожный состав, там и батальон, и техника», Мехлис вдруг заявил, что вообще ему подозрительна идея переброски большого количества взрывчатки за линию фронта.

— Вам, конечно, верят, — было сказано полковнику, — но если б другой кто просил — так ведь это  к а к  е щ е  п о с м о т р е т ь ...

Илья Григорьевич был подавлен. Он тяжело воспринимал такие вещи, переживал мучительно. Вчитайтесь в его мемуары вы увидите человека непреклонной воли и целеустремленности, но глубоко и тонко чувствующего, легко возбудимого и мнительного.

Однажды его вызвали в Кремль, и он заснул в приемной. Заснул, усталый человек. Большая приемная, тихо, мягко, тепло, дежурный, не веря, осторожно тронул плечо полковника. Всякое здесь видано, всякое привычно, не зазорны и утирания платком, и водичка, но чтоб кто-нибудь перед этой вот дверью заснул...

Итак, планы его урезаны. Нет, с линии своей он не свернет — минная война еще впереди. Какие-нибудь изыскать бы ресурсы, не может их не быть. Заменители динамита, конструкторские уловки — мало ли что.

Эти заботы привели его на Рождественку, дом 11, к Балезину.

 

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.
CAPTCHA
Этот вопрос задается для того, чтобы выяснить, являетесь ли Вы человеком или представляете из себя автоматическую спам-рассылку.