В 1933 г. американский врач Дж. Даусон описал тяжелое прогрессирующее дегенеративное заболевание детей и подростков. Наиболее ранними признаками болезни служили общее недомогание, утрата аппетита, постепенная потеря веса, жалобы на головокружения и головные боли. К ним вскоре присоединялись повышенная раздражительность и необыкновенная забывчивость, что сразу же, естественно, начинало сказываться на учебе. Ребенок становился плаксивым, плохо воспринимал и запоминал школьный материал, а позднее оказывался и вовсе не способным усваивать новое.
Болезнь прогрессирует — быстро снижается интеллект, расстраивается речь, изменяется письмо. Появляются мелкие подергивания мышц конечностей; возникает двоение в глазах. Состояние все более ухудшается: нарушаются координация сложных движений, походка и целенаправленные движения; слабеет мышечная сила; больной перестает узнавать обычные предметы. Спустя несколько недель или месяцев ухудшение зрения прогрессирует до слепоты, развивается недержание мочи, появляются быстрые, неритмичные, постоянно возобновляющиеся непроизвольные короткие сокращения отдельных мышц, а также толчкообразные быстрые излишние движения. Нередко последние этапы заболевания протекают на фоне развивающегося резкого истощения. Смерть обычно наступает через несколько месяцев после начала заболевания, которое, как подмечено, в более раннем возрасте носит особенно быстро прогрессирующий характер.
У детей старшего возраста болезнь может протекать с периодами улучшений, продолжающимися иногда до нескольких недель, а то и месяцев. В таких случаях общая продолжительность страдания увеличивается до 8 и даже до 10 лет, однако неизбежно заканчивается смертью.
Причины этого заболевания, известного под названием "подострый склерозирующий панэнцефалит" (сокращенно — ПСПЭ), долгое время оставались неизвестными. Но вот с середины 60-х гг. ПСПЭ начинает привлекать пристальное внимание вирусологов.
Этому есть свое объяснение. Еще Дж. Даусон, внимательно изучая различные внутренние органы погибших от ПСПЭ детей, обнаружил и описал появление в клетках головного мозга каких-то телец, не встречавшихся в мозговых клетках при других болезнях. Ученый не прошел мимо этой находки, он знал, что подобного рода образования, называемые тельцами включений, нередко образуются в клетках разнообразных тканей при разных вирусных заболеваниях: оспе, бешенстве, герпесе, кори, эпидемическом конъюнктивите, гриппе, эктромелии, аденовирусной инфекции и др. Тельца включений представляют собой скопления размножающихся вирусных частиц. Они достигают значительных размеров (от 0,2 до 25 микронов) и могут быть круглой, овальной, удлиненной или эллипсовидной формы. Их расположение в клетке тоже неодинаково. Так, например, при бешенстве и оспе тельца включений формируются в цитоплазме клеток, при герпесе и желтой лихорадке — в ядрах. Характер расположения, вид, свойства (отношение к красителям) телец включений служат характерными показателями некоторых вирусных заболеваний, а их большие размеры делают их легко доступными для обнаружения в обычном световом микроскопе. Именно такое место заняли тельца включений при бешенстве и при оспе в лабораторной диагностике этих вирусных заболеваний.
Вот почему в эпоху пристрастного изучения медленных вирусных инфекций тельца включений при ПСПЭ, описанные еще в 1933 г., заинтересовали вирусологов.
Каждому известно: первое, что интересует врача, выслушавшего жалобы больного, это анализ крови. Кровь, питающая клетки организма кислородом и снабжающая их всем необходимым для жизни, выводит углекислоту и шлаки и, таким образом, постоянно присутствует во всех даже самых отдаленных уголках нашего организма. Ей, как говорится, есть до всего дело. И несмотря на упорное стремление поддерживать свой состав на постоянном уровне, кровь, конечно же, быстрее всех других органов реагирует на различные неполадки, происходящие в нашем теле.
Поэтому прежде всего вирусологи решили заглянуть в кровь больных ПСПЭ детей. Ведь если ПСПЭ — вирусное заболевание, то наверняка организм ответит образованием антител на вирус-возбудитель.
Заглянули и... поразились. В крови детей, больных ПСПЭ, обнаружили высокие титры противокоревых антител.
Для того чтобы оценить всю неожиданность этой находки, надо напомнить, что у нас с вами, читатель, в крови тоже присутствуют противокоревые антитела (мы ведь переболели в детстве корью). И в нашем организме титр таких антител, то есть то крайнее разведение, когда их противовирусная активность еще определяется, соответствует примерно 1:40. В крови же детей, страдающих ПСПЭ, титр противокоревых антител нередко достигает 1:16.000!
Этот факт не говорил, он кричал! Как глубоко был прав Дж. Даусон: скрупулезное изучение клеток головного мозга погибших от ПСПЭ показало — клетки действительно содержали тельца включений, которые как две капли воды были похожи на включения, характерные для вируса кори. Пошли дальше, и из мозговой ткани больных приготовили сверхтонкие срезы, которые можно рассматривать не только в световом, но даже и в электронном микроскопе. Этот прибор позволил выявить внутри таких телец включений большие скопления кореподобных вирусных частиц. Наконец, последнее косвенное доказательство причастности вируса кори к этому фатальному заболеванию получили с помощью метода флюоресцирующих антител: обычные (не сверхтонкие) срезы мозговых клеток погибших от ПСПЭ детей обрабатывают сыворотками, содержащими антитела к различным вирусам, а эти антитела помечены ярко светящимся веществом. Ясно, что свечение будет наблюдаться только в том случае, если антитела свяжутся с вирусом.
Посмотрите на приведенную схему, и вы легко поймете, что антитела, не соответствующие данному вирусу, при отмывании среза клеток уйдут (будут смыты с него), а если сыворотка содержит как раз те антитела, которые соответствуют находящемуся в клетке вирусу, то они свяжутся с ним, и отмыванием их уже нельзя удалить из клеток. Значит, в таком препарате мы увидим свечение.
...Срезы мозговой ткани больных ПСПЭ обрабатывали различными сыворотками, но пораженные мозговые клетки светились ярким изумрудным светом только в том случае, если сыворотка была противокоревой.
Можно было только радоваться быстрому успеху исследований. Казалось, до получения прямого доказательства коревой природы заболевания остается всего один шаг — нужно лишь выделить из пораженной мозговой ткани коревой вирус... Но именно здесь ученых подстерегали большие трудности. И шаг растянулся на годы напряженнейших поисков в различных лабораториях мира.
При ПСПЭ поражения обнаруживают только в центральной нервной системе: прежде всего разрастается опорная ткань мозга — так называемая глия, что особенно резко выражено в белом веществе мозговых полушарий; распадаются миелиновые волокна, происходит жировое перерождение нервных клеток, вокруг сосудов мозга видны очаги воспаления.
Итак, поражения — в мозговой ткани, тельца включений — в мозговых клетках. Тогда, надеясь извлечь из пораженных мозговых клеток вирус, их принимаются разрушать, полученные суспензии освобождают от клеточных обломков и вводят животным. Безуспешно. Заражают теми же материалами клеточные культуры. И это не приносит никакого успеха.
Цель казалась уже близкой, когда начали из кусочков мозговой ткани получать клеточные культуры, обрабатывая ткань раствором трипсина. Клетки в культурах росли, сливались между собой в гигантские многоядерные клетки, в них видели характерные коревые включения, но... не видели вируса.
Еще одна интересная находка: пораженными мозговыми клетками попробовали заразить белых африканских хорьков — и у животных развился хронический энцефаломиелит.
Но появившийся лучик надежды готов был вот-вот погаснуть, потому что из мозга больных хорьков вирус не удавалось выделить никакими ухищрениями. Особую досаду это вызывало потому, что было обнаружено удивительное сходство клинических признаков болезни, характера поражений в мозгу и даже типа электроэнцефалограмм у таких животных и у людей больных ПСПЭ.
Настоящий успех в поиске выпал на долю группы исследователей из Национального института неврологических заболеваний в г. Бетезде (США). Коллектив американских вирусологов, руководимый Луизой Хорта-Барбоза, применил так называемый метод смешанных культур клеток: в матрасах вырастили однослойную культуру раковых клеток человека HeLa1 и на этот ковер поместили мозговые клетки, предварительно приготовленные обработкой трипсином кусочков мозговой ткани больного ребенка.
Прошло несколько дней, и клетки HeLa начали сморщиваться, отъединяться друг от друга, а затем и вовсе распадаться.
Кто виноват? Вирус кори!
Действительно, в питательной среде такой двойной культуры клеток накапливалось все больше и больше вируса кори, который можно было очень просто определить, заражая чувствительные к нему новые клеточные культуры или, еще проще, посмотрев такую питательную среду в электронном микроскопе.
Значение результатов этих работ трудно переоценить. Прежде всего сделанное открытие доказывало, что вирус кори является возбудителем ПСПЭ. Но ведь ПСПЭ — типичная медленная инфекция! Значит, медленные инфекции могут вызывать не только такие загадочные и пока еще не до конца понятые вирусы, о которых мы с вами говорили раньше, но и наш «домашний» вирус кори? Да, это так и есть.
Открытие коревой природы ПСПЭ знаменовало собой важную веху в истории изучения всей проблемы медленных инфекций. Вспомните открытие у вируса висны структуры и свойств обычных вирусов. А главное — способности вызывать дегенерацию клеточных культур, что присуще широкому кругу инфекционных вирусов — возбудителей острых лихорадочных заболеваний.
Тогда открытия этих свойств вируса висны впервые поколебали ложное представление о существовании якобы особой группы «медленных вирусов», которые только одни и вызывают медленные инфекции. А вот выделение инфекционного вируса кори из мозговой ткани ребенка, больного ПСПЭ, уже разрушило такое представление до основания, ибо стало ясно, что в природе не существует «медленных» или «быстрых» вирусов, а есть способность, по крайней мере у некоторых вирусов, вызывать еще и медленную форму инфекционного процесса.
Так была окончательно сорвана маска с третьего лика вирусов!
Но вернемся к ПСПЭ. Это редкое заболевание, поражающее, как мы уже говорили, преимущественно детей и подростков. Однако нет правил без исключения: известны случаи этой болезни у людей в возрасте до 1 года и... в возрасте 58 лет. Частота болезни примерно равна 1 заболеванию на 1.000.000 жителей. При этом подмечено, что лица мужского пола болеют в 4 раза чаще, чем лица женского пола. И что еще характерно — из общего числа заболевших 85% случаев приходится на детей из сельской местности.
У большинства больных симптомы заболевания развиваются в возрасте 5 — 15 лет, и заболевают только те дети, которые ранее перенесли корь. Вы легко догадываетесь, что последнее утверждение сразу же ставит два нелегких вопроса, и на них надо давать ответы.
Вопрос первый: если ПСПЭ развивается спустя по крайней мере несколько лет после выздоровления от кори, то, значит, вирус кори вовсе и не покидает переболевший организм? Значит — да! И этому «да» есть свои фактические обоснования.
Прежде всего сохранение вируса кори в организме после перенесенного заболевания (латентная коревая инфекция) хорошо объясняет длительный, практически пожизненный противокоревой иммунитет (соглашение-то все же джентльменское!). Длительную латентную инфекцию подтверждают также и случаи ПСПЭ, развивающиеся иногда через много лет после кори. Например, описан случай ПСПЭ, развившийся спустя 17(!) лет после перенесенной коревой инфекции. И наконец, инфекционный вирус кори уже, как вы помните, выделяли из организма внешне здоровых людей. Еще в 1965 г. американская исследовательница Г. Эндерс-Рюкле выделила инфекционный вирус кори из клеток селезенки и лимфатических узлов внешне здорового 46-летнего мужчины, в детстве перенесшего корь и погибшего от несчастного случая. Мало того, ученая показала, что вирус кори после заражения им обезьян сохраняется в организме этих животных до 2 месяцев и ничем не проявляет при этом своего присутствия.
Справедливости ради напомним, что тогда, в 1965 г., эти результаты встретили, мягко говоря, весьма прохладный прием. Но вот спустя 4 года, после открытия коревой природы ПСПЭ, сразу вспомнили об этих работах, и их результаты по праву заняли достойное место среди аргументов в пользу доказательств длительной персистенции вируса кори после перенесенного заболевания.
Суммируя все ответы на первый вопрос, надо согласиться, что нет оснований отвергать длительную (а может быть, и пожизненную) персистенцию вируса кори после перенесенного заболевания. Но, ответив на первый вопрос, мы должны сразу задать себе...
вопрос второй: если корью (а мы все это прекрасно знаем) переболевают практически все и, следовательно, вирус кори персистирует в организме всех этих людей, то почему же, к счастью, столь редки (1:1.000.000) случаи заболевания ПСПЭ?
Трудный это вопрос, и пока что на него нет однозначного ответа. Одни ученые связывают развитие ПСПЭ с дефектностью вируса, персистирующего в организме, хотя при этом трудно понять, почему такой дефектный вирус может вдруг стать причиной развития столь тяжелых поражений. Другие полагают, что под действием каких-то пока неустановленных воздействий персистирующий вирус как бы «вскрывает» глубинные участки клеток, белки которых вызывают выработку «на себя» большого количества антител. Такие антитела и оказывают повреждающее действие на клетки. В этой последней точке зрения кроется объяснение нарушений иммунологического ответа организма больного ПСПЭ. Наконец, трудно отвергнуть еще одно предположение, согласно которому ПСПЭ возникает благодаря совместному действию персистирующих в мозговых клетках вируса кори и еще одного вируса, которому коревой вирус как бы прокладывает дорогу и способствует медленному распространению по клеткам мозговой ткани. Охватив большое количество клеток мозга, этот второй вирус (мы о нем еще будем специально говорить в дальнейшем) и приводит к развитию симптомов ПСПЭ.
Так или иначе, но признаем откровенно, что конкретные причины развития ПСПЭ не установлены, и над их выяснением уже не первый год напряженно трудятся вирусологи у нас в стране и за рубежом. Вместе с тем уже сегодня имеются очень важные факты, которые хотя и не до конца срывают покрывало с загадки ПСПЭ, но все же делают поиски достаточно целенаправленными.
Несколько лет назад в США были проведены детальные эпидемиологические исследования ПСПЭ. Для этого в различных районах страны тщательно отбирали только тех детей, заболевших ПСПЭ после 1966 г., у которых это заболевание было точно подтверждено и клиническим обследованием, и результатами лабораторных анализов.
Очень важно, что при этом отборе для каждого больного ребенка отыскивали соответствующий контроль — ребенка того же возраста и пола и проживающего в абсолютно тех же условиях (ведь все познается в сравнении!). Учитывались также все члены семьи, родители и близкие друзья больных и контрольных детей. Всего таким образом для обследования отобрали 43 больных ПСПЭ и 38 соответствующих им контрольных детей. Кроме того, обследованием были охвачены 176 братьев и сестер больных детей и 114 братьев и сестер контрольных детей. Все отобранные дети были тщательнейшим образом осмотрены, опрошены по заранее разработанной схеме и внимательно обследованы. И вот что удалось установить.
Оказалось, что больные ПСПЭ дети перенесли корь в значительно более раннем возрасте, чем контрольные дети. Так, из 43 больных ПСПЭ 31 ребенок переболел корью в возрасте в среднем 15 месяцев, остальные 12 детей вообще перенесли корь до 12-месячного возраста. А что же у контрольных?
В контрольной группе детей не было ни одного случая заболевания корью до года, и средний возраст заболевших составлял 48 месяцев. Итак, дети, перенесшие клинически выраженную корь лишь в двухлетнем возрасте, не заболели в дальнейшем ПСПЭ. Эти факты вновь заставляют нас вернуться к иммунологическим нарушениям при ПСПЭ. То, что при этом заболевании у ребенка нарушена функция (или функции) органов и тканей, ответственных за выработку иммунитета, можно считать твердо установленным. Судите сами, ведь в крови титр противокоревых антител 1:16 000, а организм все-таки не может справиться с инфекционным процессом.
Вот еще один пример того, что при вирусных заболеваниях антитела далеко не исчерпывают иммунологической вооруженности организма. Предполагают, что в случае ПСПЭ происходят какие-то поломки в механизмах клеточного иммунитета, хотя функция антителообразования при этом не только не снижается, а, как мы видим, даже патологически усиливается.
Давно и хорошо известно, что мать передает плоду через плаценту антитела ко многим возбудителям инфекционных болезней, чем и объясняется относительная невосприимчивость к ним детей в возрасте от 0 до 6 — 12 месяцев. К этому надо добавить еще и известную незавершенность развития у новорожденных органов и тканей, ответственных за выработку иммунитета. Отсюда понятно, что заражение ребенка в этот период вызовет и неполную иммунологическую реакцию самого организма ребенка, не столь энергичный отпор, который, видимо, слабо вооружит такой организм, например, в отношении вируса кори в будущем.
В каждой семье хорошо знают: чем раньше переболеет ребенок корью, тем легче он ее перенесет. Действительно, корь у детей старшего возраста чревата серьезными осложнениями.
Но, как мы теперь видим, детей очень раннего возраста следует особенно оберегать от кори. Это означает более внимательное отношение к случаям заболеваний корью в окружении ребенка. Это не означает рекомендации полной изоляции малютки; но, наверное, ребенку до двух лет рано еще сопровождать маму в кино, в магазины или без особой нужды разъезжать в общественном транспорте.
- 1. В 1952 г. в американской больнице умирала от рака шейка матки молодая негритянка Хелена Лейк (Helena Lake). Из кусочка взятой у больной перед смертью опухолевой ткани обработкой трипсином приготовили клеточную культуру. Эти клетки, названные по двум первым буквам имени и фамилии этой женщины, размножаются до сих пор и широко используются для культивирования в них вирусов во всех вирусологических лабораториях мира.
Добавить комментарий