Третий лик. М., «Знание», 1979. Серия«Жизнь замечательных идей». 

Виктор Абрамович Зуев, доктор медицинских наук, ученый-вирусолог.

ИНОГДА ЗАРАЖЕНИЕ ВИРУСАМИ ЛЮДЕЙ, ЖИВОТНЫХ, НАСЕКОМЫХ, РАСТЕНИЙ И ДАЖЕ БАКТЕРИЙ ПРОИСХОДЖИТ ТАЙНО — НЕ СОПРОВОЖДАЕТСЯ ПРИЗНАКАМИ БОЛЕЗНИ, ХОТЯ ТАКАЯ СКРЫТАЯ ВИРУСНАЯ ИНФЕКЦИЯ МОЖЕТ ПРИВЕСТИ К САМЫМ НЕОЖИДАННЫМ, А ПОРОЙ И К ТРАГИЧЕСКИМ ПОСЛЕДСТВИЯМ.

МНОГОЛИКОСТИ ВИРУСОВ, ИХ СПОСОБНОСТИ ВЫЗЫВАТЬ В ОРГАНИЗМЕ РАЗЛИЧНЫЕ СКРЫТЫЕ И ОСОБЕННО ТАК НАЗЫВАЕМЫЕ МЕДЛЕННЫЕ ИНФЕКЦИИ И ПОСВЯЩЕНА ЭТА КНИГА.

В Древнем Раме было несколько храмов, посвященных Янусу — божеству всех начал. Самый известный из них рас­полагался на Форуме. В дни мира его во­рота были всегда закрыты и открывались только при объявлении войны.

По календарю Юлия Цезаря месяц, посвященный Янусу (Ianuarius), начи­нает год.

Янус изображается с двумя лицами: одно обращено в прошлое, другое — в бу­дущее. Выражение «двуликий Янус» под­разумевает существование двух противо­положных качеств — добра и зла — у од­ного лица.

На некоторых этрусских изображе­ниях у Януса четыре лика...

Это был ум, в равной мере способный как к величайшей остроте и ясности логического мышления, так и к изумительной внимательности при наблюдении неприметных явлений.

Г. Гельмголъц

Ближайшая и в определенном смысле важнейшая задача нашего сознательного познания природы заключается в том, чтобы найти возможность предвидеть будущий опыт и в соответствии с этим регулировать наши действия в настоящем.

Генрих Герц

О работе М. В. Ломоносова в области металлургии и рудных дел, а также о его сотрудничестве с первым членом-корреспондентом Петербургской Императорской Академии наук П. И. Рычковым. Автор — Игорь Алексеевич Трутнев, кандидат медицинских наук.

1.

Среди всех дореволюционных профессоров России Василию Осиповичу Ключевскому принадлежит едва ли не самое первое место как знаменитому, общепризнанному лектору. В аудиториях Московского университета во время его лекций яблоку негде было упасть. Слушатели теснились в проходах, кольцом окружали кафедру.

Не только студенты историки и филологи, для которых, собственно, и читался курс русской истории, были его слушателями математики, физики, химики, медики — все стремились прорваться на лекции Ключевского через строгую охрану надзирателей — по-тогдашнему, «педелей». Лекции Ключевского буквально опустошали аудитории на других факультетах.

Великие мысли Максвелла не были случай­ностью: они естественно вытекали из богатства его гения; лучше всего это доказывается тем обстоятельством, что он был первооткрывателем в самых разнообразных отраслях физики, и во всех ее разделах он был знатоком и учителем.

М. Планк

Наука захватывает нас только тогда, когда, заинтересовавшись жизнью великих исследователей, мы начинаем следить за историей развития их открытий.

Дж. К. Максвелл

Бывают люди, чьи имена с ранних лет окружены легендами. Они и сами становятся легендой и так переходят в историю.

Портрет П. А. Флоренского, нарисованный неизвестным художником в Соловках и присланный в одном из писем семье.

Г. А. Захарьин, профессор медицины.

Фотография.

Отто Юльевич Шмидт — мастер живого слова

Однажды в ожидании студийного времени мы с режиссером В. А. Шнейдеровым коротали минуты в многолюдном холле Шаболовского телецентра. Разговор коснулся недавней передачи "Клуба кинопутешественни­ков". Владимир Адольфович был ею недоволен.

— Могла бы быть и лучше. Сужу по себе. "Э-э" сказал пять раз, "мэ-э" — три. Откуда знаю? Есть тут один постоянный зритель. Следит за моей речью, записывает огрехи. Потом шлет письмо-сводку: номер передачи, дата и так далее. Вы знаете, это трогательно. И, думаю, помогает не только мне, но и коллегам по клубу. Из такой корреспонденции не делаю секрета. Как говорится, пусть равняются на положительные примеры.

Я полюбопытствовал, кто же из современников наи­более часто ему вспоминается как мастер живого слова.

— В первую очередь — Отто Юльевич Шмидт. Сколь­ко встреч, сколько великолепных бесед было у нас! В 1928 году мы путешествовали по Памиру, в 1932-м плавали в Арктике, штормовали в Охотском море... Жаль, наш телеклуб появился поздно. Какой это был рассказчик, какой редкостный лектор! Речь глубокая, красочная. Он будто впечатывал ее в сознание. Так мо­гут говорить немногие...