Возникает вопрос: есть ли принципиальная возможность жить обыденной жизнью и в то же время непрерывно рефлексировать? Образно говоря, возможно ли, чтобы «один глаз смотрел наружу, а другой вовнутрь»?
— Раздвоить сознание, сделать так, чтобы «глаза смотрели в разные стороны», не получится: у человека есть только одно сознание. Но поскольку целостная картина реальности формируется у человека из бесчисленного множества отдельных фрагментов, непрерывное рефлексирование вполне возможно на основе естественных психических механизмов, подобных переключению внимания.
Например, глаза у человека всегда находятся в движении, так что одномоментно глаза отчётливо видят только ничтожный кусочек зрительной панорамы, затем из подобных кусочков, а также из множества кусочков, полученных от других органов чувств, формируется целостный образ панорамы реальности.
Поэтому ничто не препятствует включению в панораму реальности дополнительных элементов, составляющих содержание внутренней, психической жизни.
Возникает вопрос. Внутренний и внешний мир — две большие разницы. Разве можно их смешивать в одной панораме реальности?
Оказывается, можно, потому что мы в принципе не способны непосредственно наблюдать внешний, непсихический мир. То, что представляется нам непсихическим миром, на самом деле есть не что иное, как активное отражение непсихического мира в нашей психике, и поэтому относится к психике.
В самом деле, мы видим дерево, ощущаем дуновение ветерка, чувствуем голод и т. п., всё это существует в реальности, но мы знаем об этом исключительно потому, что в нашей психике отражается дерево, дуновение ветерка, голод …
В этом смысле, т. е. в смысле восприятия, между внутренним, психическим миром и внешним, непсихическим миром нет принципиальной разницы, всё — одно и то же. Иначе говоря, граница между внутренним и внешним при их восприятии отсутствует, а точнее, она есть, но исключительно лишь в силу привычки.
Именно поэтому ничто не мешает дополнить панораму внешней реальности за счёт включения в неё телесных ощущений, переживаний, мыслей …, и, вообще, почти всего содержания сознания.
Стирание границы между внутренним и внешним, сопровождающееся расширением панорамы реальности, — процесс медленный и поэтапный. Сравнительно быстро и легко он происходит у людей, которые приобрели основательную привычку к рефлексированию, применяя религиозные практики, или у людей, занимающихся интеллектуально-творческой деятельностью.
В любом случае самым первым этапом будет включение в панораму реальности всех телесных ощущений и движений.
Эдгар Дуглас Эдриан, получивший в 1932 году нобелевскую премию по физиологии и медицине, доказал, что поступающие в мозг импульсы, превращающиеся в конечном итоге в световые, слуховые и телесные ощущения, одинаковы по своей физической природе. Это значит, что приписывание телесности, т. е. телесных ощущений и движений, самому себе или внешнему миру зависит от привычки.
Тем самым отношение к телу становится таким же, как к квартире или к одежде: в теле живу, тело берегу, поскольку это моя ценность, но это уже не-Я.
В ходе дальнейшего расширения панорамы реальности к ней начнут относиться эмоции, личностные смыслы и вообще всё то, что составляет пристрастное отношение человека к реальности. Следовательно, всё это вычитается из восприятия человеком самого себя.
Что же тогда остаётся?
— Остаётся Центр сознания — это глубокое, сущностное Я, принципиально отличное от того субъектного Я, наличие которого человек обнаруживает у себя после кризиса трёх лет.
Соответствующий процесс будем называть духовным центрированием.
Центр сознания иногда называют Свидетелем, Наблюдателем или бесстрастным Я.
Так точно дьяк, в приказах поседелый,
Спокойно зрит на правых и виновных,
Добру и злу внимая равнодушно,
Не ведая ни жалости, ни гнева.
(Александр Сергеевич Пушкин. Борис Годунов)
— Но разве хорошо равнодушно внимать добру и злу, особенно злу? Хорошо ли быть бесстрастным?
— Человек, отрывший в себе Центр сознания, бесстрастное Я, не утрачивает ни пристрастное отношение к реальности, ни личностные смыслы, ни эмоции и мысли, которые всего лишь перемещаются из внутренней реальности в панораму внешней реальности, и поэтому всегда остаются доступными. Следовательно, человек может осознанно выбрать, продолжать ли ему оставаться бесстрастным или, наоборот, быть пристрастным. — И это хорошо, поскольку сделан ещё один шаг к свободе.
Вспомните гениальную реплику Фаины Георгиевны Раневской: «Муля, не нервируй меня!» Так вот, бесстрастного человека Муля нервировать никак не сможет, если он сам этого не захочет.
Описанная выше трансформация восприятия является решающим прорывом человека к полноценному управлению всей своей психической и духовной жизнью.
До этого прорыва ощущения телесности, эмоции, мысли, воспоминания и т. п. управляли человеком, поскольку они крепко связаны с восприятием человека как самого себя. По сути, большинство людей — биороботы, машины, которые воспитываются и обучаются, т. е. программируются, другими такими же биороботами, и наша жизнь поэтому, как правило, несчастлива и бессмысленна. Иначе говоря, человек является марионеткой своих мыслей, эмоций, воспоминаний и т. п.
В связи с этим Пётр Демьянович Успенский, ученик и соратник Георгия Ивановича Гурджиева, писал, что нужно
… наблюдать за собой очень внимательно, и вы тогда увидите, что это не вы, не ваше Я, а некое «оно» говорит внутри вас; движется и чувствует, смеется и плачет внутри вас; подобно тому, как идет дождь, потом проясняется, а после снова идет дождь. Все происходит в вас, а ваша главная задача — следить и наблюдать за происходящим»1.
Человек, открывший в себе Центр сознания, постепенно, шаг за шагом перестаёт быть марионеткой, зависящей от работы своего психического механизма, поскольку теперь человек может наблюдать за его работой отстранённо и бесстрастно, вследствие чего появляется исключительная возможность для исправления изъянов сознания-деятельности, а также для организации психической жизни на новой, сознательной основе.
Процесс духовного центрирования бесконечен. Потому что, во-первых, Центр сознания непрерывно рефлексирует, вследствие чего его часто называют Свидетелем, Наблюдателем, во-вторых, он делает выборы, принимает те или иные решения. Все эти процессы не что иное, как деятельность; они во многом обеспечиваются неосознаваемыми механизмами, которые можно постепенно осознать, а затем отнести к панораме реальности.
И тогда обнажатся более глубокие слои Центра сознания, при этом возникнет ощущение, что Центр сознания более не связан с телом, он заполняет всю Вселенную.
Наконец, следует отметить, что в связи с развитием техносферы усиливается процесс, обратный духовному центрированию, который можно было бы назвать технопсихической экспансией.
Примеры.
Начинающий автомобилист в какой-то момент начинает ощущать автомобиль естественным продолжением самого себя, т. е. к субъектному Я добавляется ещё и техническое средство передвижения.
Современный человек всё более и более реализует свою субъектность в искусственной, техногенной среде при работе с компьютером, в компьютерных сетях. Всё это становится непсихическим продолжением психики человека.
Тем самым, человеческое Я, т. е. сознание-деятельность, начитает выходить далеко за рамки психического. Можно сказать, что рождается искусственный человек, развитие которого будет описываться другими законами, не теми, которые описаны в настоящей книге.
- 1. Цит. по Дэниел Голмен. Многообразие медитативного опыта. От Каббалы до трансцендентальной медитации. — Киев: София 1993. ISBN 5-71010-004-8. С. 119.
Добавить комментарий