Ученый и война

В 1914 году, спустя 7 лет после того как Резерфорд переехал из Монреаля в Манчестер, мир был потрясен начавшейся войной. Резерфорд с женой был в те дни за пределами Англии: ученый заканчивал свой отпуск в Соединенных Штатах, где остановился по пути из Новой Зеландии в Манчестер.

Манчестерская группа Резерфорда быстро распалась. Сотрудники лаборатории были мобилизованы в британ­скую армию.

Марсден, человек, который первый увидел в опыте, как искривился путь летящей α-частицы, натолкнувшейся на ядро атома, сражался в передовых частях на залитых кровью полях Франции. Военнослужащий Чедвик, которому еще предстояло открыть нейтрон, к концу войны был захвачен кайзеровскими войсками в плен и надолго заключен в немецкий концлагерь для военно­пленных.

В 1917 году, незадолго до окончания войны, погиб двадцативосьмилетний  Генри Мозли. Это он открыл в 1912 году, что длина волны рентгеновского излучения атома зависит от положения химического элемента в Периодической системе. Мозли был убит вдали от Англии на полуострове Галлиполи в Турции. Резерфорд глубоко переживал эту непоправимую для него и, по его убеждению, для всей науки утрату.

Сам Резерфорд не подлежал по возрасту (43 года) мобилизации в действующую армию. Но по заданию во­енного ведомства он вынужден был заниматься иссле­дованиями, отнимавшими много времени. Немецкие субмарины наносили большие потери флоту Англии и ее союзников. Ученый производил опыты по использованию пьезоэлектрических свойств кварца для акустической локации вражеских подводных лодок. На территории ман­честерской лаборатории был оборудован особый бассейн и к Резерфорду были прикомандированы два помощника — офицеры Британских военно-морских сил.

Методы акустического обнаружения вражеских под­водных лодок обсуждались в мае 1917 года в Париже во Французском адмиралтействе. В совещании участвовал Резерфорд. Он с удовольствием согласился на ко­мандировку в Париж, где его старый друг по Кавендишу Поль Ланжевен разрабатывал новые способы акустиче­ской локации.

Резерфорд посетил лабораторию профессора Ланжевена в Коллеж де Франс, где присутствовал при проведе­нии некоторых опытов по возбуждению ультразвуковых волн с помощью пьезокварцевых излучателей. Последние были изобретены Ланжевеном, который предложил ис­пользовать их для возбуждения коротких акустических колебаний. Ланжевен, как и Резерфорд, будучи выдающимся педагогом, щедро раздаривал научные идеи мо­лодым физикам, вдохновлял их и всячески поддерживал.

Параллельно с военными исследованиями Резерфорд продолжал собственные опыты и чтение лекций студен­там.

Он работал над решением новой проблемы, которая позднее завершилась блистательным открытием. Целью Резерфорда было произвести с помощью α-частиц раз­рушение атомного ядра, т. е. осуществить то, что теперь привычно называют ядерной реакцией. Эта идея, несмот­ря на всю свою кажущуюся фантастичность, не представ­лялась Резерфорду безнадежной, потому что она основы­валась на данных экспериментов. А интуиция экспери­ментатора почти никогда не обманывала Резерфорда.

Чтобы выкроить время для своих исследований, кото­рые все более увлекали его, Резерфорд передал большую часть лекций ученикам и сотрудникам — Бору, Эвансу и Маковеру. Однако весной 1916 года Бор уехал к себе на родину. Манчестерская лаборатория еще более опустела. Резерфорд теперь проводил опыты с единственным по­мощником, преданным ему и увлеченным не меньше, чем он сам, — Вильямом Кэем.

9 декабря 1916 года Резерфорд писал Бору в Копен­гаген:

«Время от времени мне удается урвать свободные полдня, чтобы провести некоторые из моих собственных экспериментов, и я думаю, что получил результаты, ко­торые в конце концов окажутся чрезвычайно важными. Мне очень хотелось бы обсудить все эти вещи с вами здесь. Я обнаруживаю и подсчитываю легкие атомы, приводимые в движение альфα-частицами, и эти резуль­таты, как мне кажется, проливают яркий свет на харак­тер и распределение сил вблизи ядра. Я также пытаюсь этим же методом взломать атом. В одном из опы­тов результаты представляются обнадеживающими, но потребуется уйма работы, чтобы их подтвердить. Кэй помогает мне и в настоящее время является специалистом по подсчетам».

Единственным развлечением Резерфорда в Манчестере в годы первой мировой войны были регулярные встречи с друзьями. Эти встречи проводились раз в месяц по традиции, установившейся еще до войны. Обсуждались различные вопросы науки, политики, общественной жизни. Нильс Бор, участвовавший в этих беседах до отъезда в Данию, писал, что из собиравшихся у Резерфорда самыми знаменитыми были профессора университета: философ Александер, историк Тоут, антрополог Элиот Смит и химик Вейцман. Последний был особенно близким другом Резерфорда.

К концу войны исследования Резерфорда по «взлому атомов» дали уже весьма важные результаты.

Вильям Кэй говорил, что военные опыты «не нравились» профессору. И хотя война продолжалась, Резерфорд все меньше и меньше занимался акустикой, а затем и вовсе прекратил исследования в этом направлении.

Война окончилась, и вокруг Резерфорда вновь собрались его ученики.

В июле 1919 года из Копенгагена в Манчестер приехал Нильс Бор. Тут его ждала ошеломляющая новость: он узнал, что Резерфорду предложено вступить в новую должность профессора — директора Кавендишской лаборатории Кембриджского университета.

Принять ли предложение? Оставить ли Манчесте где проведено 12 лет, где останутся ученики, сотрудники, друзья — Гейгер, Марсден, Неттол, Чедвик, Робинсон, Андраде, Дарвин, Нильс Бор?

Трудно было прийти к решению. Но тем не менее Резерфорд не мог отказаться от предложения стать руководителем Кавендишской лаборатории, куда он впервые вступил на заре своей молодости. Он не мог не занять места, как говорил Бор, в непревзойденной плеяде кавендишских профессоров.