Неудобный профессор

Не раз профессор Менделеев во время студенческих волнений прикладывал все силы, чтобы защитить университет, не заботясь о том, что подмочит свою репутацию в глазах министра и царя.

В 1889/90 академическом году Дмитрий Иванович привычно читал неорганическую химию и вел практические занятия в лаборатории по неорганической и физической химии.

Волнения студентов начались в конце февраля 1890 года, происходили одна сходка за другой. Причиной волнений стал пресловутый университетский устав 1884 года.

Возникла идея подать об этом прошение министру просвещения Ивану Делянову.

Читая лекцию 21 февраля 1890 года, Менделеев подвел черту и сказал студентам:

— Остальное я в следующей лекции скажу; я ее читать буду...

Однако второй лекции в этот день не было. Беспокойство и брожение среди студентов разрастались.

Дмитрий Иванович сделал все, чтобы студенты в пылу дискуссий и сходок не стали жертвами провокаций со стороны царского режима, как это случилось в 1861 году.

Первую лекцию 14 марта Дмитрий Иванович закончил словами:

— Я надеюсь следующую лекцию так же спокойно прочитать, как и эту, потому что я убежден, что вы дадите возможность кончить курс, — и вам это надобно, и мне тоже надобно...

Этими словами он хотел успокоить студентов и предложил путь для решения дела.

Дмитрий Иванович согласился передать министру петицию студентов, чтобы их требования на легальной основе дошли до правителей.

На следующий день на двенадцать часов назначили сходку в десятой аудитории, где должен был читать Менделеев.

Еще задолго до срока аудиторию, рассчитанную на четыреста человек, стали заполнять не только первокурсники, но и слушатели других курсов. Собралось вдвое больше, чем могла вместить аудитория. Студенты расположились вплотную друг к другу на скамьях, сидели на полу в проходах, на подоконниках.

Когда Дмитрий Иванович вошел, послышались неудержимые аплодисменты. Профессор пробовал несколько раз говорить, поднимал и опускал руку, как бы говоря:

— Ну, будет, будет!..

Но аплодисменты не стихали. Он сел в кресло и стал ждать. Студенты отбили ладони, приветствуя дорогого учителя.

Наконец откуда-то сверху послышалось авторитетное:

— Ш-ш-ш... Настала тишина.

Дмитрий Иванович недоверчиво взглянул на аудиторию, встал, подошел к столу, оперся обеими руками и начал:

— Марганец встречается в природе...

Эта фраза показалась такой неожиданной в сложившейся обстановке, что вся аудитория прыснула со смеху: собрались-то на этот раз вовсе не на лекцию, а на сходку!

Рассмеялся и Дмитрий Иванович. Но фразу начатую закончил:

— ...в самых разнообразных видах.

Дмитрий Иванович говорил о марганце, об общих свойствах восьмой группы элементов, перешел к железу... Но в этой яркой лекции он говорил не только о химических элементах, но и о необходимости познания мира научными методами. Он коснулся вреда, приносимого узким классическим образованием, образно говорил о той гигантской пользе, которую приносит университет. Этим он намекал студентам, что университет — это завоевание демократических сил, которое нужно беречь и охранять от вражеских сил реакции.

Лекция закончилась под гром аплодисментов.

Во время часового перерыва студенты подали Менделееву свою петицию. Вторая лекция в этот день уже читалась в обычной обстановке.

В петиции звучал коллективный голос студентов:

«...Господину министру народного просвещения...

Мы желаем, чтобы устав университетов и других высших учебных заведений был основан на началах автономии — чтобы ректор и профессора были избираемы согласно университетскому уставу 1863 г., чтобы были учреждены университетский и студенческий суд, а также признаны студенческие корпорации.

Мы желаем, чтобы все окончившие средние учебные заведения, без различия вероисповедания, общественного положения и без всяких тайных характеристик со стороны гимназического начальства и полиции, имели свободный доступ в университет...

Мы настаиваем теперь же на уничтожении полицейских функций инспекции, понижении платы и, в частности, по отношению к нашему Университету, на восстановлении Научно-литературного общества, существовавшего до 1887 года, и студенческой читальни...»

Дмитрий Иванович поехал к Делянову и, не застав его, оставил министру послание студентов.

Через два дня Делянов вернул Менделееву этот текст, приложив к нему оскорбительное письмо:

«По приказанию министра народного просвещения прилагаемая бумага возвращается действительному статскому советнику профессору Менделееву, так как ни министр и никто из стоящих на службе Его Императорского Величества лиц не имеет права принимать подобные бумаги».

Менделеев сейчас же направился к министру и выразил свой протест против оскорбления. Он заявил царскому прислужнику, что немедленно оставляет службу в университете, как и вообще в ведомстве министерства просвещения.

Совет университета вскоре обратился к Дмитрию Ивановичу с просьбой не покидать университет. В письме, которое подписали пятьдесят профессоров и преподавателей, говорилось: «Мы гордимся, считая Вас в своей среде, и убеждены, что потеря такой крупной ученой силы не может не отразиться тяжело на научной жизни Университета...»

Но Менделеев знал: товарищи сочувствуют ему и на его месте многие поступили бы так же, спасая не так свою честь, как честь и достоинство университета.

Он не отказался от своего намерения и действительно подал в отставку, насильно сунув прошение в карман начальства.

На следующий день он прочитал только одну лекцию, а затем снова студенты собрались на сходку.

В конце концов полиция заняла университет. Во время чтения лекции в аудиторию Менделеева, стуча сапожищами, прямо в шинелях и фуражках, стали вламываться околоточные надзиратели и полицейские. Они заполнили и университетский коридор.

Дмитрий Иванович, опершись на кафедру, плакал, видя такое поругание университета, который был и для него, и для студентов святыней.

Ученики и сотрудники Дмитрий Коновалов и Вячеслав Тищенко успокаивали его, подавали ему воду и наконец увели в лабораторию...

После некоторого перерыва лекции возобновились, в аудитории из-за прошедших арестов студентов оставалось гораздо меньше. Слушателям и лектору приходилось проходить в аудиторию сквозь строй полицейских. Неслыханное событие в святых стенах науки...

Менделеев дочитывал курс, подавленный и грустный. С таким же настроением слушали его студенты. На одной из лекций ему, по обыкновению, зааплодировали, но он остановил:

— Пожалуйста, не делайте этого, будьте спокойны.

Последнюю лекцию в мае 1890 года он читал, обращаясь к слушателям с проникновенными отеческими словами старшего друга и наставника. Он говорил им о том понятии, которое он обобщает выражением «университетский дух»:

— Этот дух состоит исключительно и всецело, в существе, только в одном: в стремлении достигнуть истину во что бы то ни стало... Истина не спрятана от людей, она среди нас, во всем мире рассеяна. Ее везде искать можно: и в химии, и в математике, и в физике, и в истории, и в языкознании — во всем том, что направлено к отысканию истины, — оттого-то это все и соединяется в университете...

И закончил лекцию:

— Желаю вам достигать ее самым спокойным образом и покорнейше прошу не сопровождать мой уход аплодисментами по множеству разных причин!..

Подчиняясь воле властителя их дум, студенты, как один человек, в полном молчании встали и с тяжестью в сердце, едва не со слезами на глазах, вышли из аудитории.