Георг Симон Ом родился 16 марта 1789 г.1 в Эрлангене, в семье потомственного слесаря. Слесарем при католическом соборе в Вестерхольте (Вестфалия) работал его прадед Вильгельм Ом; его дед — странствующий слесарь-подмастерье, прибыл в Баварию, где наконец-то нашел постоянную работу по своей специальности при Эрлангенском университете. Отец Ома — Иоганн Вольфганг Ом, продолжил ремесло своих предков.

Еще ребенком Иоганн присматривался к работе отца и по мере сил помогал ему в несложных операциях. Читать, писать и считать он научился рано, правда, до последних дней дела с правописанием обстояли у него неважно. Продолжение образования было делом случая.

У слесаря квартировал студент богословского факультета местного университета. И вот этот юноша изъявил желание воскресными вечерами заниматься с Иоганном. Так как религия в доме Омов занимала и без того надлежащее место, было решено, что студент-теолог будет изучать с сыном хозяина арифметику и геометрию. Слесарь, сам хотя и не имел достаточного образования, но понимал, что знания в области математики могут оказаться полезными в их деле. Насколько эффективными были занятия Иоганна с теологом, — неизвестно, но важен сам факт: студент дал первый толчок в направлении изучения точных наук.

В книге записей эрлангенской гильдии слесарей сообщается, что 18 июля 1773 г. семнадцатилетний Иоганн Вольфганг Ом был посвящен в ученики слесаря, чему предшествовали все шутливые и подчас унизительные процедуры, соответствующие обычаям гильдии. Факт посвящения в ученики важен скорее юридически, так как Иоганн продолжал по-прежнему работать у отца и выполнять все его поручения.

Однако через два года пора ученичества закончилась, и после шестинедельного путешествия в Ансбах и полугодового периода, проведенного в родном доме, что соответствовало уставу гильдии, он 3 апреля 1776 г. становится подмастерьем. Для получения звания мастера он, как того требовал обычай, должен был совершенствовать свое мастерство в других городах и «в среду перед пасхой отправился на чужбину».

Разлука с родным домом длилась девять лет. Вначале он пробовал свои силы в Мангейме, затем в Лейпциге; последние шесть лет проработал в Берлине, где окончательно сложился как мастер.

Одновременно с приобретением профессиональных навыков Иоганн посещал в Берлине школу технического рисования, причем не безрезультатно. В музее Мюнхена и у частных лиц сохранились его чертежи и рисунки, которые подтверждают это. В свободные часы он неизменно обращался к учебникам математики, черпая в них ту премудрость, которая пригодилась ему впоследствии.

Однако, несмотря на приобретенное мастерство, его положение в обществе не изменилось. Он все еще подмастерье, хотя и достиг уже тридцатилетия. Не имея постоянного местожительства и постоянной работы, он не мог создать и семью. Для устройства в жизни ему нужно было возвращаться в Эрланген и ходатайствовать перед городским управлением о разрешении на самостоятельную работу в должности мастера. Иоганн так и сделал; в 1785 г. он возвратился в родной город и 28 января 1785 г. получил разрешение на открытие собственного дела. Это был первый шаг в самостоятельную жизнь. Вторым шагом была женитьба на дочери эрлангенского кузнеца Марии Елизавете Беккин, которая состоялась 24 января 1786 г.

Несмотря на удачный выбор спутницы, жизнь Ома была переполнена страданиями и горем. Всего тринадцать лет прожили супруги: 29 августа 1799 г. Мария Елизавета скончалась при родах. Из семи его детей выжили только трое. Старшему, Георгу, в это время было 10 лет, Мартину — 7, а самой младшей Барбаре было всего 5 лет.

Иоганн тяжело переживал потерю. Он с глубокой любовью и уважением всю жизнь вспоминал о жене, называя ее лучшей и нежнейшей из матерей. Но нужно было держаться, воспитывать оставшихся в живых детей.

Условия жизни тех лет во многом определялись политической обстановкой, которая не благоприятствовала мелким ремесленникам, к числу которых принадлежал и Иоганн Ом. Германия того времени представляла собой политически раздробленную и экономически отсталую страну. Феодальный строй тормозил ее развитие, постоянные местнические распри и войны еще больше отягощали ее экономическое состояние. Крестьяне были задавлены налогом, измучены барщиной. Не лучше были и условия цеховых ремесленников. В кругах эксплуатируемых масс зрело недовольство, которое в 1789 г. переросло в крестьянское восстание. Искрой, от которой вспыхнуло пламя народных волнений, стала весть о французской революции. Лозунги французских борцов за свободу всколыхнули не только крестьян: волнения вспыхнули и в рядах ремесленников. Немецкая интеллигенция была всецело на стороне угнетенных и выступала против феодальных порядков. Свободолюбивые немцы вступали в ряды защитников французской революции.

В надежде укрепить свое шаткое положение и удержать ряд ранее аннексированных у Франции владений немецкие князья организовали в 1792 г. поход против соседней страны, который закончился их полным поражением. Французские войска, вступившие на землю германских княжеств, были встречены угнетенным классом с ликованием, как освободители от феодального гнета. Но народ не долго жил в ожидании свободы. Не дождавшись осуществления своих надежд, выступили ремесленники Нижней Силезии. В марте 1793 г. начались выступления силезских ткачей. Германия вступила в свой самый беспокойный период.

Несмотря на ряд сепаратных договоров, положение страны оставалось тревожным. Еще больший упадок экономики Германии наблюдается с приходом к власти Наполеона. Успешные боевые действия французских войск позволили Наполеону утвердить господство Франции и перекраивать карту покоренной им части Европы по своему усмотрению.

Если раньше народ грабили только соотечественники, то теперь к ним присоединились французские оккупанты. Чтобы освободиться от зависимости французов, необходимо было объединение Германии, так как разрозненные выступления против Наполеона, плохо организованные и наспех подготовленные, заканчивались поражением. Только после победы России над французами немецкий народ смог освободиться от иноземного ига.

После полного поражения Наполеона в Вене собрался конгресс стран-победительниц, с тем чтобы снова перекроить границы побежденных государств. По решению конгресса был создан союз, объединяющий 34 немецких княжества и 4 вольных города. Королевские титулы, выданные Наполеоном правителям Баварии, Саксонии и Вюртемберга за поддержку и верную службу, были сохранены конгрессом.

Вновь созданные княжества и королевства приняли конституцию, но по-прежнему вся власть была сосредоточена в руках монархов и за прочностью этой власти строго следили чиновники, назначаемые ими. По-прежнему церковь пользовалась огромным влиянием и с большим размахом вела работу на идеологическом фронте. Взращенные и взлелеянные ею философы с одобрения правителей и их министров разрабатывали вопросы идеологии, суть которой представляла собой смесь религии и беспрекословного подчинения монарху. Все, мыслящие не так, как предписывала государственная мораль, подвергались резкой критике, травле и даже физическому уничтожению. Основным принципом назначения на государственные посты и раздачи государственных должностей был протекционизм и полное признание государственных догматов. Личные заслуги в счет не шли. Человек, далекий от политических спекуляций, не мог рассчитывать на карьеру. Низшие слои германских княжеств — ремесленники и крестьяне, не играли никакой роли в политической жизни страны. При сложившейся обстановке они видели цель своей жизни только в том, чтобы прокормить себя и свою семью.

Нетрудно представить материальное положение и уровень жизни семьи Иоганна Вольфганга Ома, далекого от политики, получившего в наследство золотые руки, но не имевшего ни золотых слитков, ни замков, ни поместий. Чтобы как-то сводить концы с концами, приходилось ежедневно с раннего утра до позднего вечера заниматься выполнением заказов на кузнечно-слесарные работы.

Похоронив жену, отец Ома все свободное время посвятил воспитанию детей. Роль отца в воспитании и образовании детей была огромной и, пожалуй, всем тем, чего добились его сыновья в жизни, они обязаны отцу. Это признавал впоследствии и Георг — будущий профессор физики — и Мартин, еще раньше ставший профессором математики. Отец передал сыновьям не только знания и опыт работы с металлом, что пригодилось потом Георгу при изготовлении приборов и устройств для научных исследований, но и свою настойчивость в достижении цели, работоспособность и веру в справедливость.

Внешний облик отца будущего ученого можно представить по барельефу, созданному на памятнике Георга Ома в Мюнхене (рис. 2). Перед нами предстает мужчина крупного телосложения, в рабочей одежде, рукава блузы засучены, как будто он только что оторвался от работы, чтобы передать сыну секреты своего мастерства, унаследованного от дедов. Поза отца располагает к доброжелательной беседе. И в фигуре, и в лице просматриваются черты сильного волевого человека. Умный спокойный взгляд, деловитость, серьезность — таким и был отец будущего ученого.

Отец знал, что в условиях Эрлангена его дети не смогут получить достаточную подготовку для поступления в университет. О том, что собой представляла городская начальная школа того времени, подробно рассказал в  автобиографии младший сын слесаря, Мартин Ом.

Город с населением в 10.000 человек имел только четыре начальные школы. Плата за обучение была высокой, а качество преподавания никак не соответствовало его стоимости. Школьное помещение состояло из двух комнат. Та, что побольше, была предназначена для учащихся от 7 до 11 — 13 лет. Ученики располагались по разные стороны от преподавателя, который возвышался на кафедре, находившейся в середине комнаты. Одна группа учеников читала библию, другая переписывала упражнения, третья отвечала на вопросы преподавателя, который успевал в это же время делать замечания и давать указания каждой из групп, соответствующих различному уровню знаний. Вторая крохотная комнатка с одним окном была выделена для тех, кто еще читал только по слогам или даже разучивал буквы. Занятия с начинающими вела дочь учителя. Основным пособием этой группы были букварь и лютеранский катехизис.

Учитель не имел специального образования. В прошлом чулочник, он оставил свое ремесло, которое не смогло его прокормить, и занялся преподаванием.

Правда, пишет Мартин, бывший ремесленник имел очень красивый почерк, прекрасно решал арифметические задачи и вообще был знающим и всем интересующимся человеком. Добросовестно исполняя свои обязанности, он вдалбливал в детские головы всю ту ученую премудрость, которая была необходима для дальнейшего продолжения обучения.

После окончания школы Георг, как и большинство его сверстников, поступил в городскую гимназию. Гимназия Эрлангена курировалась университетом и представляла собой учебное заведение, соответствующее тому времени. Занятия в гимназии вели четыре профессора,  рекомендованные администрацией  университета. В помощь профессорскому составу выделялись дьякон местной церкви и 2 — 3 студента университета. В дополнение к этому персоналу в гимназии работали внештатные преподаватели черчения и французского языка. В тех случаях, когда кто-то из преподавателей не мог проводить занятия или штат не был укомплектован, классы объединялись. Основной упор в преподавании делался на латынь и греческий язык; спрашивали эти предметы строго. История же, география и математика преподавались всего два часа в неделю, а физику в старших классах гимназии совсем не изучали. Частая смена преподавателей, особенно сотрудничавших студентов, сводила на нет те успехи, которых с трудом добивалась от гимназистов выбранная профессура.  Математика представляла, если можно так сказать, весьма беглый курс: алгебру не изучали вообще, а из геометрии учащиеся только в последние месяцы обучения узнавали о теореме Пифагора, что было необходимо для того, чтобы блеснуть перед представителями городских властей во время экзаменов. Да и что было ожидать другого, если в роли преподавателя математики подвизался за отсутствием специалиста местный дьякон. В силу необходимости он вынужден был нести этот тяжкий для него крест. Прежде чем рассказать что-либо учащимся из геометрии Эвклида, он должен был сам разобраться в этом материале, выучить его и объяснить учащимся, что не всегда проходило с успехом. Правда, в младших классах преподавали геометрическое черчение и учащиеся получали навыки пользования циркулем и линейкой, но всего этого было мало, чтобы говорить об удовлетворительном преподавании математики в гимназии. Выпускники гимназии обязаны были знать латынь, историю религии, иметь красивый почерк и удовлетворительную орфографию. Для их дальнейшей работы в области строительства, лесного или почтового дела этого было вполне достаточно.

Но отца будущего ученого ни в коем случае не устраивал тот объем знаний и их глубина, которыми обладали выпускники гимназии. Он чувствовал необходимость серьезных занятий в области математики, физики и философии для своих сыновей с тем, чтобы можно было успешно продолжать обучение в университете. Большой заслугой отца является то, что он сумел приучить своих детей к самостоятельной работе с книгой. Хотя по тем временам книги стоили дорого, приобретение их было частой радостью семьи Омов. С трудом сводя концы с концами в семейном бюджете, Иоганн никогда не жалел денег на книги. Сохранился счет книготорговца Пальма, из которого удалось узнать, какие книги приобретал этот жадный до знаний слесарь. В основном это книги по математике: «Введение в анализ бесконечно малых», «Дифференциальное исчисление» Л. Эйлера и др. Но не только одна математика господствовала в семье Омов. Среди счетов Пальма имеются и упоминания о трудах по истории, географии, философии, педагогике, слесарному делу и др.

Отец не переоценивал своих возможностей: он знал, что одному ему не под силу дать хорошее образование детям, и решил обратиться за помощью к преподавателям Эрлангенского университета. На просьбу самоучки охотно откликнулись профессора Клюбер, Лангсдорф, в будущем экзаменатор Георга, и Роте. Все трое приняли самое душевное участие в судьбе слесаря и его детей. Они не жалели времени и отдавали много сил для повышения образования сыновей Ома, испытывая удовлетворение от их способностей и любознательности. Роте впоследствии сообщал, что во время визитов к Ому он не только передавал знания, но и сам узнавал много нового, беседуя с отцом и детьми. По прошествии многих лет, когда Клюбер был уже государственным советником в Карлсруэ, а Лангсдорф в Гейдельберге, они, бывая в Эрлангене, непременно посещали дом слесаря и на всю жизнь остались верными советчиками и покровителями его семьи.

По совету Клюбера Иоганн Ом приобрел переведенный с датского языка трехтомный учебник «Элементарной математики» Томаса Бугге. Этот учебник стал первой серьезной книгой по математике для самого Иоганна и для его детей. Книги Бугге, вспоминал впоследствии Георг Ом, явились теми ступеньками для пятнадцатилетнего подростка, которые ввели его в мир математики. За «Элементарной математикой» последовало изучение работ Эйлера. «Интегральное исчисление» Эйлера не было еще переведено на немецкий язык, и Иоганн, не владеющий латынью, вынужден был прибегать к помощи Георга, который был одним из первых в гимназии по этому предмету. Под диктовку сына отец записал перевод этой работы Эйлера главу за главой с тем, чтобы впоследствии по записям изучать ее с сыновьями.

Следует отметить, что изучение математики не ограничивалось стенами комнаты. Отец, следуя принципу «в здоровом теле здоровый дух», в долгие летние вечера, в воскресные и в праздничные дни совершал вместе с детьми прогулки по живописным окрестностям города. Эти прогулки сопровождались решением небольших практических задач. Отец увлекал сыновей землемерными расчетами; они измеряли пашни и вычисляли их площадь, наносили на план схемы дорог и вычисляли их длину. Из подручных материалов отец всегда умел изготовить нехитрый измерительный инструмент. Особенно возбуждены были юные математики, если поле, площадь которого им нужно было определить, имело форму, отличную от прямоугольника.

Во время этих прогулок Иоганн, наряду с расширением математического кругозора детей, раскрывал им красоту окружающей природы. Он учил их различать породы деревьев и кустарников, определять плодородность почв, рассказывал о строении цветов, обращал внимание на необычную раскраску жуков и гусениц. Во время этих маленьких путешествий в природу отец предоставлял полную свободу детям: они резвились, собирали ягоды и с удовольствием слушали рассказы отца, который знал много необычного о природе и делился с детьми своим жизненным опытом.

Эти прогулки способствовали развитию детей, расширяли круг их знаний о природе. На долгие годы Георг и Мартин сохранили впечатления детства и были глубоко благодарны отцу за все, что тот делал для них. Но все-таки самым главным отец считал изучение математики и придавал этому самое большое значение, не жалея ни времени, ни денег, ни собственного здоровья.

О качестве математической подготовки сыновей слесаря известно из письменного свидетельства профессора математики Эрлангенского университета К. Е. Лангсдорфа, который экзаменовал будущего ученого. В протоколе от 25 июня 1804 г. профессор, отдавая дань уважения отцу и восхищаясь его подвигом, пишет о глубоких знаниях Георга: «В течение пятичасовой беседы я проверил его знания по всем важнейшим разделам элементарной математики: арифметике, геометрии, тригонометрии, статике и механике, а также выяснил его знания в области высшей геометрии и математического анализа. На все мои вопросы я получал быстрые и точные ответы. Почти убежден, что оба брата из этой семьи станут не менее знамениты, чем братья Бернулли; обладая таким усердием и имея такой талант, они обогатят науку, если найдут соответствующие внимание и поддержку».

Этот благоприятный отзыв означал зачисление Георга в университет и, успешно закончив гимназию, весной 1805 г. он приступил к изучению математики, физики и философии на философском факультете Эрлангенского университета.

Нетрудно представить, что солидная подготовка под наблюдением и при активном участии отца, незаурядные способности Георга благоприятствовали тому, что обучение в университете шло легко и гладко. Характер у него был общительный; его оптимизм и юношеский задор благоприятно действовали на окружающих. Да и трудно быть иным, имея за плечами неполных семнадцать лет, а на плечах — светлую голову.

В университете Ом всерьез увлекся спортом и отдавал ему все свободное время. Он был лучшим биллиардистом среди студенческой молодежи университета; среди конькобежцев ему не было равных. На студенческих вечеринках никто не мог соревноваться с лихим плясуном, каким был Ом.

Однако все эти увлечения требовали очень много времени, которого все меньше оставалось для изучения университетских дисциплин. Чрезмерные увлечения Георга вызывали тревогу у отца, которому все труднее приходилось содержать семью. Между отцом и сыном произошел очень крупный разговор, который надолго испортил их взаимоотношения. Конечно, Георг понимал справедливость отцовского гнева и некоторую резкость упреков и, проучившись три семестра, к общему удовлетворению обеих сторон принял приглашение занять место учителя математики в частной школе швейцарского городка Готтштадта. В сентябре 1806 г. через Ансбах, Галле, Нейштадт на Линде, Карлсруэ, Базель он прибыл в Готтштадт, где и началась его самостоятельная жизнь вдали от семьи, от родины.

 

  • 1. Во многих советских и зарубежных изданиях год рождения Ома указывается ошибочно — 1787. Один из биографов Ома, Л. Гартман, в составленной им книге документов, касающихся жизни и научной деятельности ученого, приводит выписку из регистрационной книги церковной общины г. Эрлангена, датированную 18 марта 1789 г.: «Иоганн Симон — сын слесаря Иоганна Вольфганга Ома и его жены, Марии Елизаветы, урожденной Беккин, родился 16 марта 1789 г. в 3 часа дня...» Далее Гартман указывает, что через некоторое время имя «Иоганн» было заменено на «Георг». Эту же дату указывает в своей книге, посвященной ученому, его внучатый племянник Р. Фюхтбауер. Эта ошибка относительно даты рождения ученого привела к тому, что 150-летие со дня его рождения было отмечено общественностью не в 1939, а в 1937 г.

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.
CAPTCHA
Этот вопрос задается для того, чтобы выяснить, являетесь ли Вы человеком или представляете из себя автоматическую спам-рассылку.