Дюрер покинул Нюрнберг в августе 1505 г., направляясь в Венецию, где и провел большую часть времени. Денежную помощь для этой поездки он получил от В. Пиркгеймера и, возвратившись в 1507 г., вернул ему долг.

О двухлетнем пребывании Дюрера в Италии имеются достаточно подробные сведения, сообщаемые им самим в десяти сохранившихся письмах к В. Пиркгеймеру. Эти письма не только дают представление о его занятиях и образе жизни в то время, но позволяют также заглянуть во внутренний мир художника. Они являются основным источником, которым пользуются многочисленные биографы Дюрера в своих попытках постичь его сложную и противоречивую натуру. Поскольку многие места из писем получают у разных исследователей совершенно разную трактовку, личность Дюрера так и не становится до конца понятной; однако факты, которые он сообщает, помогают выяснить многие моменты его творческой биографии1.

Особенно ярко эта переписка обрисовывает характер отношений Дюрера с Пиркгеймером. Письма художника искренни и непосредственны, чаще всего пронизаны юмором, иногда тон их серьезен или в них сквозит раздражение. Но всегда чувствуется глубокое уважение к В. Пиркгеймеру.

Несмотря на то что Дюрер был в некоторой зависимости от богатого и знатного друга, которому он задолжал в связи со своей поездкой, письма написаны свободно. Часто стиль может показаться слишком вольным, однако это было вполне в духе эпохи Ренессанса. Переписка, начатая В. Пиркгеймером, касалась прежде всего покупок драгоценностей (жемчуга, изумрудов, рубинов, бриллиантов, сапфиров, аметистов и т. д.), а также ковров, эмалированных сосудов, которые он поручил своему другу. В письмах идет речь также о книгах, прежде всего греческих. Судя по ответам Дюрера, возложенная на него миссия иногда тяготила его.

В первом письме, датированном 6 января 1506 г., Дюрер, сообщая о том, что не выполнил некоторых поручений Пиркгеймера, уверяет его в готовности исполнить с усердием всякое другое. Он говорит о своем денежном долге («Я чаще вспоминаю о нем, чем Вы»2) и подробно объясняет, каким образом собирается заработать деньги, чтобы выплатить его. Именно в это время он получил заказ от немецких купцов, проживающих в Венеции, на алтарную картину для церкви св. Варфоломея; законченная в 1506 г., эта картина («Праздник четок») принесла художнику славу в Италии. В письме от 8 сентября 1506 г. он пишет, что картина «хороша и красива по краскам», и заключает: «Она принесла мне много похвал, но мало пользы. Я мог бы заработать за это время 200 дукатов и отказался от большой работы, которая дала бы мне возможность возвратиться домой. Но я заставил умолкнуть всех живописцев, говоривших, что в гравюре я хорош, но в живописи не умею обращаться с красками. Теперь все говорят, что они не видели более красивых красок»3.

Подробное описание денежных расчетов в семье Дюрера, приводимое в письме В. Пиркгеймера, говорит о полной осведомленности последнего во всех делах друга.

Из первого письма В. Пиркгеймера следует, что мать и жена Дюрера в его отсутствие торговали гравюрами, выручая при этом немалые деньги. Пo-видимому, Пиркгеймер опекал его семью и поддерживал хорошие отношения с матерью. В письме от 7 февраля 1506 г. Дюрер пишет: «За это время написала мне моя мать и выговаривала мне за то, что я Вам не пишу, и дала мне понять, что Вы сердитесь на меня и что я должен тотчас же перед Вами оправдаться. И она очень этим обеспокоена, по обыкновению»4. Он просит простить его за леность и признается: «...У меня нет на земле друга, кроме Вас»5.

В письмах Дюрера описана обстановка в Венеции, где он превосходно себя чувствовал. Он сожалеет, что Пиркгеймера нет рядом.

«Среди итальянцев, — рассказывает Дюрер, — так много славных людей, которые, чем дальше, тем больше со мною дружат, так что становится легко на сердце. Разумные и сведущие, хорошие лютнисты и флейтисты, понимающие в живописи, люди благородной души и истинной добродетели, они выказывают мне много уважения и дружбы. И напротив, есть здесь и бесчестнейшие, изолгавшиеся воры и негодяи; я не думал, что такие бывают на свете»6.

Из писем явствует, что некоторые венецианские художники отнеслись к приезжему крайне недружелюбно, и Дюрер сообщает, что его добрые друзья из итальянцев даже предостерегают его от совместных трапез с «их живописцами». «Многие из них, — пишет он, — мне враги; они копируют мои работы в церквах и везде, где только могут их найти, а потом ругают их и говорят, что они не в античном вкусе и поэтому плохи»7. Зато его утешало доброе отношение самого знаменитого живописца Венеции Джованни Беллини, который приходил в его мастерскую и очень хвалил его «в присутствии многих господ»8. О посещении престарелым мастером Дюрера свидетельствует и И. Камерарий в 1532 г., вероятно, со слов самого художника9.

Дюрер пишет также о своем разочаровании некоторыми работами, которые понравились ему одиннадцать лет назад. Делясь впечатлениями от работ венецианских художников, он говорит: «А те вещи, что так понравились мне одиннадцать лет назад, теперь мне больше не нравятся, и если бы я не видел этого сам, я бы никому не поверил»10. Эго относится и к произведениям Якопо де Барбари, о котором он выражается несколько насмешливо: «Также да будет Вам известно, что здесь есть много лучших живописцев, нежели уехавший мастер Якоб»11.

В Италии Дюрер усиленно занимался изучением теории искусства, и в частности вопросами математики, связанными с живописью. Это нашло отражение в одном из последних писем, датированных октябрем 1506 г. Говоря о своих планах относительно возвращения домой, он сообщает Пиркгеймеру: «Я закончу здесь все через десять дней. Затем я поеду в Болонью ради секретов искусства перспективы, которым хочет научить меня один человек. Там я пробуду около восьми или десяти дней, а затем снова приеду в Венецию. После этого я выеду с первым же посыльным»12.

Это высказывание Дюрера послужило поводом для многочисленных догадок о том, кем был этот не названный им человек, способный обучить его теории перспективы. Этими знаниями в то время располагали немногие, их считали профессиональным секретом. Если он был художником, то одновременно должен был владеть глубоким знанием математики. Возможно также, что речь шла об ученом-профессионале.

Болонья, входившая в Папскую область, была в то время одним из крупнейших в Италии центров искусства и науки. Здесь работал выдающийся художник и математик Пьеро делла Франческа и его ученик и друг Рафаэля живописец Франческо Райболини по прозвищу «Франча» (ок. 1450 — 1533). Ученик последнего Маркантонио Раймонди, также известный как «Франча», испытал на себе сильное влияние творчества Дюрера.

В Болонском университете, основанном в 1058 г., обучались студенты со всей Европы. В 1496 — 1500 гг. в нем учился Николай Коперник, который поддерживал отношения с Франческо Райболини. Около 1506 г., когда А. Дюрер посетил Болоныо, здесь преподавал математику выдающийся итальянский алгебраист Сципионе дель Ферро, а некоторое время профессором университета был наиболее известный математик своего времени Л. Пачоли.

Поэтому биографы Дюрера, пытаясь определить личность его учителя в искусстве перспективы, высказывали различные гипотезы. М. Таузинг предполагает, что это был Д. Пачоли13, другие14 считают это маловероятным. Многие, поддерживая Таузинга, подчеркивают, что учителем и земляком Л. Пачоли был замечательный художник и талантливый математик, автор трактата о перспективе Пьеро делла Франческа, поэтому Л. Пачоли должен был хорошо знать эту теорию. М. Кантор считает возможным, что Дюрер учился у Сципионе (Шипионе) дель Ферро15, у Л. Ольшки эта гипотеза превращается в утверждение об их дружбе, серьезно повлиявшей на творчество обоих16. Высказываются предположения и о других итальянских художниках и ученых, начиная от Леонардо да Винчи17 и кончая неким безымянным, но хорошо осведомленным в науке и искусстве человеком.

Кроме Болоньи, Дюрер, по-видимому, посетил и другие итальянские города. Он собирался быть в Риме в связи с предполагавшимся (но не состоявшимся) приездом туда императора Максимилиана I в августе 1506 г.18 Исследователи19, основываясь на анализе картин художника, считают, что Дюрер осуществил все же это намерение перед отъездом из Венеции. Возможно также20, что в четырехмесячный срок — с апреля по август 1506 г., когда он не писал Пиркгеймеру, он, оставив Италию, побывал в горах Тироля.

Есть свидетельство того, что Дюрер ездил в Мантую, чтобы повидать А. Мантенью, на работах которого он учился. И. Камерарий, ссылаясь на рассказ самого художника о похвале, полученной им от Д. Беллини, писал: «Подобную дань воздал ему с несомненной искренностью и Андреа Мантенья, прославившийся в Мантуе тем, что он подчинил живопись известной строгости правил; и он заслужил эту славу прежде всего тем, что он разыскивал рассеянные повсюду поломанные статуи и предлагал их в качестве образца для искусства. Правда, все его произведения жестки и скованны, ибо рука его не была приучена следовать гибкости и быстроте его ума; тем не менее считалось, что нет ничего более совершенного в искусстве. Когда он лежал больной в Мантуе, он услыхал, что Альбрехт в Италии, и поспешил пригласить его к себе, намереваясь подкрепить его дарование и навык силою знаний и наук. Ибо в дружеских беседах Андреа часто жаловался, что он не обладает даром Альбрехта, а Альбрехт — его ученостью. Как только его посетил гонец, Альбрехт без промедления, тотчас же, оставив все другие дела, приготовился в путь. Но прежде чем он мог добраться до Мантуи, Андреа умер, и Дюрер имел обыкновение говорить, что это был печальнейший случай в его жизни»21.

О том, что в 1507 г. Дюрер все еще был в Венеции, говорит надпись его рукой на сохранившемся экземпляре «Начал» Евклида из его библиотеки.

Покидал он Италию, видимо, с неохотой, так как писал в последнем письме к Пиркгеймеру: «О, как я буду мерзнуть без солнца. Здесь господин, дома — дармоед и т. д.» (О wy wirt mich noch dеr sunen friren. Ну pin ich ein her, doheim ein schamotzer etc.)22. Эти слова биографы трактуют по-разному, связывая настроение Дюрера иногда с положением художника в Нюрнберге, иногда — с его семейными отношениями. Но, несмотря на невеселые мысли, он отверг заманчивые предложения остаться в Италии. Увозя с собой богатые впечатления, художественный опыт и теоретические познания, он возвратился на родину.

 

  • 1. Обзор изданий писем А. Дюрера и комментарии см. в

    Reicke E. Willibald Pirckheimer. Briefwechsel. Bd 1 — 2. Jena, 1930; München, 1940, 1956. т. 1.

  • 2. Дюрер А. Дневники, письма, трактаты/ Вступительная статья, перевод и коммент. Ц. Г. Нессельштраус. Л.;  М.: Искусство, 1957, т. 1, с. 53.
  • 3. Дюрер А. Дневники, письма, трактаты/ Вступительная статья, перевод и коммент. Ц. Г. Нессельштраус. Л.;  М.: Искусство, 1957, т. 1, с. 63.
  • 4. Там же, с. 54.
  • 5. Там же.
  • 6. Там же.
  • 7. Там же.
  • 8. Там же, с. 55.
  • 9. Там же, с. 213.
  • 10. Дюрер А. Дневники, письма, трактаты/ Вступительная статья, перевод и коммент. Ц. Г. Нессельштраус. Л.;  М.: Искусство, 1957, т. 1, с. 55.
  • 11. Там же.
  • 12. Там же, с. 66.
  • 13. См. библиография, 248, с. 271 — 275.
  • 14. См. библиография, 308, 327; 534, с. 94.
  • 15. См. библиография,308.
  • 16. См. библиография, 286.
  • 17. См. библиография, 381.
  • 18. Дюрер А. Дневники, письма, трактаты/ Вступительная статья, перевод и коммент. Ц. Г. Нессельштраус. Л.;  М.: Искусство, 1957, т. 1, с. 62.
  • 19. См. библиография, 100, 224, 263.
  • 20. См. библиография, 142, 156.
  • 21. Дюрер А. Дневники, письма, трактаты/ Вступительная статья, перевод и коммент. Ц. Г. Нессельштраус. Л.;  М.: Искусство, 1957, т. 1, с. 213 —  214.
  • 22. Там же, с. 66.

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.
CAPTCHA
Этот вопрос задается для того, чтобы выяснить, являетесь ли Вы человеком или представляете из себя автоматическую спам-рассылку.