«История в девяти книгах» — под таким названием ныне наиболее широко известен классический памятник античной науки, который имеет и другое название — «Музы». Имя автора этого труда — Геродот. Некогда Цицерон — знаменитый оратор и политический деятель Древнего Рима — назвал Геродота «отцом истории». Позднее автора «Муз» стали именовать и «отцом географии». Впрочем, находились и хулители его книги, заявлявшие, что в ней собраны разные выдумки о дальних странах. Столь же несправедливые упреки высказывались, как известно, в разные времена и таким знаменитым путешественникам, как Пифей или Марко Поло. В одной из книг по истории землеведения, написанной в середине прошлого века, находим исполненные глубокого уважения к Геродоту слова: «Геродот был очевидцем многих из описанных им событий и местностей и вообще передает с величайшей добросовестностью все, что сам видел или узнал от других. Он не умалчивает ни о своем незнании, ни о своих гипотезах, ни о часто ошибочных мнениях чужеземцев и философов, ни о легендах жрецов. Особенно же его классическое образование, его изящный, чистосердечный рассказ, искренность в указании источников, откуда заимствованы им сведения, и, наконец, его живая, тонкая наблюдательность — все это сделало его отцом географии и истории»1.
Обширный труд Геродота, созданный в V веке до н. э., получил приведенные выше названия не сразу. Спустя два или три столетия после смерти ученого его книгу разделили в Александрийской библиотеке на девять частей — по числу муз; их именами назвали отдельные части, а всю рукопись в целом — «Историей в девяти книгах», или «Музами».
В этом произведении рассказано и о греко-персидских войнах, и о далеких землях, о многих народах, рассказано и о различных обычаях, и об искусстве людей разных стран.
«История» Геродота — это не только обобщающий исторический и географический труд, но и один из важнейших памятников путешествий и открытия Земли. Из него узнаем о путешествиях самого Геродота по странам Европы, Азии, Африки и о других древних странствиях по суше и морю, о которых не сохранилось бы сведений для потомков, если бы знаменитый историк и путешественник древности не рассказал о них в своей книге «Музы»2.
Познакомимся с двумя характерными фрагментами из четвертой книги «Истории». В первом из них описывается река Борисфен — так Геродот именует Днепр.
«Борисфен — из скифских рек после Истра [Дуная] наибольшая и, по нашему мнению, самая богатая не только между скифскими реками, но между всеми вообще, кроме, впрочем, египетского Нила; с этим последним не может идти в сравнение никакая другая река. Но из прочих рек Борисфен наиболее npибылен: он доставляет прекраснейшие и роскошнейшие пастбища для скота, превосходнейшую рыбу в большом изобилии, вода его на вкус очень приятна, чиста, тогда как рядом с ним текущие реки имеют мутную воду; вдоль него тянутся превосходные пахотные поля или растет очень высокая трава в тех местах, где не засевается хлеб; у устья реки сама собой собирается соль в огромном количестве; в Борисфене водятся огромные рыбы без позвоночного столба, называемые антакаями [осетры], идущие на соление, и многое другое, достойное внимания».
Геродот сообщает еще, что область скифов-земледельцев простирается вдоль Борисфена [Днепра] на десять дней плавания. Представления его о землях, расположенных выше по течению Борисфена, смутные: «...несомненно только, что дo области скифов-земледельцев он [Борисфен] протекает через пустыню...»3.
Независимо от каких-либо специальных целей исторического исследования о древней Скифии интересно прочесть описание Днепра, сделанное два с половиной тысячелетия назад. А для историка и приведенный фрагмент, и другие описания Скифии в «Истории» Геродота имеют первостепенную важность.
Много ли было скифских племен, как они расселялись по обширным пространствам Восточно-Европейской равнины, кто такие были скифы-земледельцы, царские скифы, скифы-пахари и скифы-кочевники? Исследование подобных вопросов заставляет историков вновь обращаться к сведениям, сообщаемым Геродотом, сопоставлять эти сведения с данными археологических изысканий4. И при этом историк имеет в виду, что «История» Геродота — это труд, основанный на увиденном и услышанном в дальних дорогах, труд ученого-путешественника.
Геродот совершил плавание по Понту Эвксинскому (Черному морю), посетил Ольвию — древнегреческий город на берегу Днепровско-Бугского лимана; побывал в окрестностях Ольвии, видел северное Причерноморье. Приведенное выше описание Днепра показывает, что он собрал сведения и о среднем Приднепровье; неизвестной для него оставалась лишь область верхнего течения Днепра.
Любопытное сравнение Геродотом двух географических загадок: «Не только я, но, кажется, и никто из эллинов не может определить истоков ни Борисфена [т. е. Днепра], ни Нила»5. Вверх по Нилу Геродот путешествовал ранее, до того как отправился к низовьям Днепра. В его труде есть размышления о причинах периодических разливов Нила и о тайне истоков этой великой реки, о которых «никто не знает ничего достоверного».
Для того чтобы лучше представить ценность труда Геродота как памятника не только его собственных странствий, но и других путешествий, обратимся к другому фрагменту из четвертой книги «Истории», сохранившему для нас память об одном из самых замечательных морских путешествий древности.
Геродот сообщает об экспедиции вокруг Африки. Само название Африка появилось намного позднее, в описаниях Геродота Африка именуется «Ливией».
«Ливия оказывается кругом омываемой водой, за исключением той части, где она граничит с Азией; первый доказал это, насколько мы знаем, египетский царь Нехо» — этими строками начинается краткое сообщение об удивительном плавании. Далее сказано о том, как Нехо поручил финикийским мореплавателям пройти вокруг Ливии морем.
«...Он отправил финикиян на судах в море [в Красное море] с приказанием плыть обратно через Геракловы Столбы [Гибралтарский пролив], пока не войдут в северное море и не прибудут в Египет, Финикияне отплыли из Эритрейского моря и вошли в южное море. При наступлении осени они приставали к берегу, и, в каком бы месте Ливии ни высаживались, засевали землю и дожидались жатвы; по уборке хлеба плыли дальше. Так прошло в плавании два года; и только на третий год они обогнули Геракловы Столбы и возвратились в Египет. Рассказывали также, чему я не верю, а другой кто-нибудь, может быть, и поверит, что во время плавания кругом Ливии финикияне имели солнце с правой стороны. Так Ливия стала известна впервые»6.
Приведенные строки — это единственная весть о плавании, аналога которому, видимо, не было в древности и средневековье. Достоверно ли это сообщение?
В работах историков и географов разных эпох — от древних, в большинстве сомневавшихся в реальности плавания или даже категорически отрицавших его возможность, до современных, мнения которых расходятся, — существует множество самых различных высказываний.
Ограничимся указанием на две работы ученых XX века — «История древней географии» Дж. О. Томсона (скептически относящегося к сообщению Геродота) и «Неведомые земли» Хеннига (считающего это сообщение вполне правдоподобным). В этих работах читатель найдет ссылки и на другие труды и обстоятельную аргументацию «за» и «против».
На важность одного из аргументов «за» обращал внимание более ста лет назад знаменитый географ и путешественник А. Гумбольдт. Суть его сводится к следующему. Самое невероятное в рассказе о плавании вокруг Африки, с точки зрения древних ученых, состояло в том, что «финикияне имели солнце с правой стороны». Как раз этому не поверил и сам Геродот. Ведь экспедиция огибала Африку с востока на запад, а любой житель средиземноморских стран знал, что если судно плывет по морю на запад, то солнце находится слева по ходу судна, то есть светит в полдень с юга. Финикияне же якобы видели солнце к северу, — разве можно поверить такой несообразности? И Геродот счел нужным добавить: «...чему я не верю, а другой кто-нибудь, может быть, и поверит».
Для того чтобы поверить финикийским мореплавателям, надо было знать, что в южном полушарии Земли солнце в полдень действительно видно на севере. Так самый серьезный довод, который мог привести древний ученый, сомневавшийся в достоверности удивительного рассказа о плавании, стал два тысячелетия спустя наиболее веским аргументом, подтверждающим историческую подлинность экспедиции финикийских моряков вокруг Африки. Придумать такое рассказчики не могли. А увидеть солнце в полдень на севере можно было, лишь проплыв на юг от экватора.
Ограничимся приведенными выше фрагментами из монументального труда Геродота. Этот труд, материалы для которого были собраны в путешествиях по странам трех частей света, принадлежит в равной мере истории и географии и находится у источников обоих этих наук.
Любопытно, что первый труд, которому было дано название «География» (во всяком случае наиболее ранний из трудов с этим названием, известных к настоящему времени), был написан не путешественником, а «кабинетным ученым». Но в истории путешествий автор этого труда столь же памятен, как и знаменитые открыватели новых земель и морей на нашей планете. Это был Эратосфен, ученый, определивший размеры Земли и положивший начало созданию системы географических координат — параллелей и меридианов. Полвека спустя после Эратосфена древнегреческий астроном Гиппарх ввел в обиход наименования «географическая широта» и «географическая долгота», изобрел астролябию, продолжил исследования Эратосфена. О том, что все это значило для истории открытия Земли, с большой выразительностью сказано в «Истории землеведения» К. Риттера, хотя его образная оценка заслуг этих двух ученых античного мира и несколько гиперболична.
«Немногие изобретения имели на судьбу наук и благо народов более благодетельное влияние, чем те, которые связаны с именами Эратосфена и Гиппарха... С той поры мореплаватель мог находить свой путь туда и обратно в морях, еще не посещенных, и изобразить его для потомства. Караван мог достигать цели своего странствования неведомыми дотоле путями, через пустыню или целую часть света, в неизвестные страны. С той поры только потомство могло воспользоваться географическими открытиями предков. Столь часто забываемое или затемненное положение земель и местностей отныне легко могло быть отыскано посредством данной цифры и широты и долготы»7.
В этом высказывании не все бесспорно. В нем чрезмерно усилены прежние трудности в определении местоположений земель и легкость этих определений после Эратосфена. Напомним, что и через полторы тысячи лет после великих географов и астрономов древности путешественники не располагали еще точными способами определения географической долготы. Именно с этим связаны зачастую многократные поиски «зачарованных островов», которые то появлялись, то вновь ускользали от открывателей и соответственно исчезали с карты. Однако К. Риттер имел все основания выделить изобретения Эратосфена и Гиппарха как знаменательные в истории познания Земли человеком. Современная сеть географических координат берет свое начало с незамысловатой сети на карте, начертанной Эратосфеном. А в сочинениях путешественников, в описаниях новых земель в корабельных журналах мореплавателей постепенно занимают свое место цифры, многократно изменяющиеся в пути, цифры, которых с нетерпением ожидают картографы, — градусы и минуты географической широты и долготы.
«География» Эратосфена не уцелела до нашего времени. Содержание ее известно по отдельным выдержкам, по изложению мнений ученого и кратким обзорам его сочинения, которые можно найти у других древних авторов, особенно у Страбона. В «Географии» дан общий очерк истории знаний о Земле, говорится об её форме и величине, о размерах обитаемой суши, об отдельных странах, которые были известны древним грекам на рубеже III и II столетий до н. э. Вслед за Аристотелем и другими учеными — сторонниками идеи о шарообразной форме Земли Эратосфен исходит в своих рассуждениях, так же как в знаменитом своем измерении размеров Земли, из того, что Земля шарообразна. С этим связано и его утверждение, смысл и важность которого прояснились отчетливо полторы тысячи лет спустя: «Если бы обширность Атлантического моря не препятствовала нам, то можно было бы переплыть из Иберии [Пиренейского полуострова] в Индию по одному и тому же параллельному кругу»8.
Автор «Географии», человек, измеривший Землю,— Эратосфен занимал должность, благодарную для ученого древнего мира. Он возглавлял Александрийскую библиотеку, был хранителем величайшей сокровищницы античной науки и литературы. Полагают, что в этой библиотеке хранилось до полумиллиона рукописей. Можно только догадываться, сколь многие из них повествовали о путешествиях греков, финикиян, египтян, сколько было представлено в этой библиотеке народов и стран, на скольких языках были написаны рукописи, начертанные на свитках папируса, в тетрадях, на деревянных табличках. Уничтожение Александрийской библиотеки в первые века новой эры привело к многим невосполнимым потерям. В числе их и «География» Эратосфена, и труд великого мореплавателя Пифея, и финикийская литература, не дошедшая до нашего времени, и множество других бесценных памятников письменности древнего мира. Тем большую важность для историков, для каждого, кому дороги богатства человеческой мысли и память о подвигах, представляют ныне каждая древняя рукопись, уцелевший отрывок, строки полустершейся надписи.
Карта западной части Ойкумены Эратосфена (по А.Б. Дитмару)
Вспомним здесь еще об одном сочинении, которое сам автор — Страбон с основанием называл «колоссальным». Он писал: «Наш труд есть как бы колоссальное произведение, трактующее о великом и мировом...»
«География», или «География в семнадцати книгах» — под таким лаконичным названием сочинение Страбона издавалось несчетное множество раз в течение двух тысяч лет, прошедших с той поры, когда оно было написано. О Страбоне известно немногое. Он был историком и географом, побывал в разных странах Средиземноморья, о своих путешествиях написал в «Географии» кратко, всего несколько фраз, для того лишь, чтобы пояснить, какие земли он видел сам, а о каких знает по чужим описаниям. Его труд содержит наиболее подробный свод географических знаний древних греков и римлян о мире. Восемь книг «Географий» посвящаются странам Европы, шесть книг — странам Азии и одна книга — африканским странам. «География Страбона» — прообраз позднейших страноведческих книг — не относится, понятно, к литературе путешествий, но подобно произведению Геодота оно включает и некоторые драгоценные для науки сообщения о примечательных путешествиях древности. У Страбона мы узнаем, например, о плаваниях Евдокса. Сам Страбон не верил сведениям об этом плавании. Он заимствовал их у Посидония — историка и философа I века до н. э., о географических суждениях которого известно преимущественно по Страбону. Изложив рассказ Посидония, Страбон укоряет его за вымысел: «...вся эта история не особенно далека от выдумок Пифея, Евгемера и Антифана. Тех людей можно еще извинить, как мы прощаем фокусникам их выдумки, ведь это их специальность. Но кто же может простить это Посидонию, человеку весьма искушенному в доказательствах и философу. Это у Посидония получилось неудачно».
Приведенные строки несправедливы и к Пифею и к Посидодонию. Но заслуга Страбона в том, что он счел нужным поместить в своей книге рассказ, показавшийся ему неправдоподобным. Вот что ныне известно благодаря этому об одном из древнейших плаваний в Индию, совершенном во II в. до н. э. некоим Евдоксом из Кизика (остров в Мраморном море).
«Евдокс, как гласит рассказ, прибыл в Египет в царствование Евергета II; он был представлен царю и его министрам и беседовал с ними, особенно относительно путешествий вверх по Нилу... Между тем, продолжает рассказ, какой-то индиец в это время был случайно доставлен царю береговой охраной из самой впадины Аравийского залива. Доставившие индийца заявили, что нашли его полумертвым одного на корабле, севшем на мель; кто он и откуда, они не знают, так как не понимают его языка. Царь же передал индийца людям, которые должны были научить его греческому языку. Выучившись по-гречески, индиец рассказал, что, плывя из Индии, он по несчастной случайности сбился с курса и, потеряв своих спутников, которые погибли от голода, в конце концов благополучно достиг Египта. Поскольку этот рассказ был принят царем с сомнением, он обещал быть проводником лицам, назначенным царем для плавания в Индию. Среди этих лиц был и Евдокс. Таким образом, Евдокс отплыл в Индию с дарами и вернулся с грузом благовоний и драгоценных камней...»9.
Путешествия и приключения Евдокса на этом не закончились. Привезенные им товары забрал у него царь Евергет, а ему уже после смерти Евергета довелось вновь отправиться в плавание к Индии, на этот раз по повелению Клеопатры. На обратном пути корабль его отнесло ветрами на юг Эфиопии. Не приводя здесь продолжение рассказа, содержащего многие данные, интересные для историка путешествий античного времени, обратим лишь внимание на строки о том, как началось третье путешествие Евдокса в далекую Индию.
Евдокс отправился в это плавание так: «...снарядил большой корабль и 2 буксирные барки вроде пиратских. Затем он принял на борт также девушек, играющих на музыкальных инструментах, врачей и других ремесленников и, пользуясь постоянными западными ветрами, вышел в открытое море по направлению к Индии»10.
Третье плавание оказалось неудачным. Независимо от этого очень важно сообщение о том, что Евдокс вышел в открытое море, используя постоянные ветры. Можно полагать, что уже в своем первом плавании к Индии он узнал от «проводника»-индийца о муссонах Индийского океана и о том, как надо плыть кораблю по открытому морю с помощью этих ветров.
Путешествия из Греции и Египта в Индию совершались и прежде, задолго до Евдокса. Но такие путешествия — больше по сухопутью, нежели по морю, — длились долго, около двух лет, и были делом исключительным и тяжелым. А муссон помогал кораблю не держаться близ берега, пересечь океан и проделать весь путь за месяц-другой.
По морскому пути, проторенному экспедицией Евдокса, отправлялись все чаще торговые корабли греков, римлян, египтян. В I веке н. э. был написан в Египте даже обстоятельный справочник для мореходов — «Перипл Эритрейского моря», то есть «Плавание по Индийскому океану». В нем находим краткое упоминание о греческом мореходе Гиппале, который «открыл» плавание в Индию «прямо через море». Ныне трудно установить окончательно, есть ли связь между этим упоминанием и рассказом, приведенным в книге Страбона о путешествиях Евдокса. Некоторые современные исследователи полагают, что Гиппал был участником первого плавания в Индию, которое совершил Евдокс11.
В «Географии» Страбона найдем и другие сообщения о путешествиях. Но конечно, основное содержание его книги не в этом, а в подробных систематических описаниях стран, известных ученым античного мира.
Основоположник страноведения, знаменитый географ Страбон очень рельефно выразил мысль о том, что из множества описаний путешественников и из собственных впечатлений любознательный человек рисует мысленно общую картину, создает целостный образ Земли. Любопытным рассуждением Страбона по этому поводу и закончим рассказ о литературных памятниках путешествий древности:
«Когда мы имеем дело с большими фигурами, наши чувства воспринимают только части их, ум же составляет представление о целом на основании восприятия чувств. И люди любознательные поступают таким же образом: они полагаются как на органы чувств, так и на тех лиц, кто видел или объездил какую-нибудь страну, куда бы их ни привел случай (одни в одной, другие в другой части Земли), и они объединяют в одну картину свой мысленный образ целого обитаемого мира»12.
- 1. К. Риттер. История землеведения и открытий по этому предмету. СПб., 1864, стр. 44.
- 2. О путешествиях Геродота см. в кн.: А. Б. Дитмар. От Скифии до Элефантины. Жизнь и путешествия Геродота. М, 1961.
- 3. См. «Античная география». Книга для чтения, сост. проф. М. С. Боднарский. М, 1953, стр. 43 — 44.
- 4. См., например, А. П. Смирнов. Скифы. М., 1966.
- 5. См. «Античная география». Книга для чтения, сост. проф. М. С. Боднарский. М, 1953, стр. 44.
- 6. См. «Античная география». Книга для чтения, сост. проф. М. С. Боднарский. М, 1953, стр. 41.
- 7. К. Риттер. История землеведения и открытий по этому предмету. СПб., 1864, стр.77.
- 8. См. «Античная география». Книга для чтения, сост. проф. М. С. Боднарский. М, 1953, стр. 95.
- 9. Страбон. География в 17 книгах. М., 1964, стр. 101.
- 10. Страбон. География в 17 книгах. М., 1964, стр. 102 — 103.
- 11. См. В. Голант. Планету открывали сообща. М., 1971.
- 12. Страбон. География в 17 книгах. М., 1964, стр. 119.
Добавить комментарий