Пять лет на родине

Вернувшись из Италии, Дюрер вскоре основал собственную мастерскую и начал работу с большой энергией. Документальных свидетельств о его жизни в этот период тоже почти не сохранилось, и основным источником сведений являются его художественные произведения. Судя по ним, Дюрер сразу заявил о себе как самостоятельный мастер, делающий большие успехи в разных областях искусства. С помощью А. Кобергера он оборудовал типографию. Он создает первые гравюры на дереве. Их продажа становится основным источником дохода семьи. Серии гравюр А. Дюрера на библейские темы, снабженные надписями, быстро приобрели популярность и сделали его известным всей Германии. Торговля гравюрами, которой занимались жена и мать художника, бойко шла в ярмарочные и праздничные дни не только в Нюрнберге, но и в других городах.

Большую славу принесла Дюреру серия «Апокалипсис» («Откровения Иоанна») из 15 гравюр, иллюстрирующих последнюю книгу Нового завета. Опубликованная в 1498 г. вместе с текстом, она явилась отражением предреформационных настроений в немецком обществе. Среди гравюр этой серии особое впечатление производила гравюра «Четыре всадника», изображавшая страшную картину конца света.

Появляются также первые гравюры А. Дюрера на меди («Блудный сын среди свиней», «Четыре ведьмы» и др.), т. е. работы в технике, до того мало известной в Нюрнберге. К этому же периоду относятся и получившие признание его живописные работы.

Характеризуя немецкое искусство на границе двух столетий, А. Н. Немилов пишет, что в Нюрнберге «существовала блестящая школа живописи, во главе ее стоял в конце XV в. Михаель Вольгемут. Но в 90-е годы его слава уже померкла в лучах восходящей звезды его ученика Альбрехта Дюрера»1.

В 1498 г. Дюрер начал отмечать свои произведения монограммой, которая вскоре стала повсеместно известной.

Дюрер был новатором во многих жанрах живописи и графики. Он первым в Германии начал работать в жанре автопортрета2. Его новые автопортреты появляются в 1498 г., а затем в 1500 г.

Биографы отмечают, что Дюрер, особенно в молодости, любил изображать себя. Действительно, с его автопортретов на нас смотрит красивый, нарядно одетый человек, не лишенный тщеславного желания понравиться зрителю. Однако за внешней привлекательностью, которую старается подчеркнуть художник, проступают черты умного и напряженно мыслящего человека, натуры глубокой, сложной, без следа самоудовлетворенности. Об этом говорит его взгляд, твердо сжатые губы и нечто, трудно выражаемое словами, что может передать только живопись. Автопортретам Дюрера посвящены многочисленные исследования3, на основе которых делаются самые разные, зачастую противоречивые выводы о его внутреннем мире, о психологических особенностях его личности. Но все авторы единодушны в том, что эти портреты подтверждают сложившееся еще у современников мнение о Дюрере как о человеке, чьи интересы выходили далеко за тесные рамки, которые были определены его сословным положением и размеренным бытом немецкого города. Дюрер стремился в общество людей, близких ему по духу. По-видимому, в эти годы особенно укрепилась его дружба с В. Пиркгеймером.

В. Пиркгеймер, которого готовили к придворно-военной карьере, получил блестящее образование. Он был талантлив и любознателен, обладал необыкновенной памятью, знал древние языки, глубоко интересовался классической литературой, науками, искусством. Уже в ранние годы он много путешествовал, сопровождая отца в его дипломатических поездках, а позднее провел семь лет (1489 — 1495) в Италии, где изучал философию, право и гуманитарные науки в университетах Падуи и Павии. В 1496 г. В. Пиркгеймер стал членом Малого Совета Нюрнберга и одной из самых видных фигур в общественной жизни города4. Он выполнял дипломатические поручения, защищая интересы Нюрнберга, участвовал в политических переговорах и играл важную роль во всех событиях того неспокойного времени. В 1499 г. он принял участие в Швейцарской войне, возглавив отряд, который Нюрнберг выставил в поддержку Максимилиана I. В. Пиркгеймер был убежденным сторонником государственного единства Германии. Поддерживая центральную императорскую власть, он непримиримо выступал против подрывавших ее феодалов, и в частности маркграфов Бранденбург-Ансбахских, по его мнению главных врагов Нюрнберга.

В.    Пиркгеймер занимает почетное место в истории немецкого гуманизма. Он поддерживал личные отношения и состоял в переписке с виднейшими представителями этого движения — Эразмом Роттердамским, Ульрихом фон Гуттеном, Конрадом Цельтисом, Иоганном Рейхлином, Филиппом Меланхтоном и другими, которые высоко ценили его ум и ученость. Один из наиболее просвещенных граждан Нюрнберга, В. Пиркгеймер стал в начале XVI в. признанным главой кружка городских гуманистов. По словам известного исследователя немецкой культуры Г. Рупприха, «ренессансный тип почти итальянской формации, юрист, знаток греческого языка, занимавшийся одновременно изучением Лукиана, отцов церкви и Птолемея»5, В. Пиркгеймер привлекал к себе всех, кто интересовался науками и испытывал влияние гуманистических идей.

Его книжное собрание вызывало восхищение у современников. В соответствии с духом времени В. Пиркгеймер был убежден, что все науки связаны между собой и нельзя глубоко постигнуть одну из них, оставаясь не сведущим в других. Поэтому огромная библиотека, которую он унаследовал от отца6 и постоянно пополнял, содержала произведения античных поэтов и труды ученых по разным отраслям знания, ценнейшие средневековые рукописи, богатую коллекцию инкунабул, все значительные издания начала XVI в., из которых многие стали редкими уже при жизни владельца.

К этой библиотеке Дюрер имел, по-видимому, постоянный доступ. Об этом свидетельствуют, например, его собственноручные рисунки, которыми он украсил некоторые книги. Эти 14 книг, особо перечисленные в составленной наследниками В. Пиркгеймера инвентарной описи фамильных ценностей, перешли при распродаже коллекции в 1634 г. в руки новых владельцев, и след их был утерян.

Об их существовании напомнила в 1858 г. появившаяся в одном из немецких искусствоведческих журналов анонимная заметка7, в которой приводился список этих книг вместе с выдержкой из записи об их продаже. В правдивости записи многие сомневались, пока не выяснилось, что книги действительно существуют. В настоящее время эти рисунки Дюрера, внимательно исследованные8, служат ценным материалом для его творческой биографии.

В то же время они свидетельствуют о тесных контактах между Дюрером и Пиркгеймером в 1495 — 1505 гг., а также о круге их общих интересов. Иллюстрированные художником книги — это труды античных авторов, изданные в Италии в 1496 — 1502 гг. Среди них — «Органон», «Этика» и «Политика» Аристотеля, комментарии Симпликия к его «Категориям», сочинения Лукиана, Фукидида, Теофраста, Аристофана и других. Сюжеты многих работ А.  Дюрера, несомненно, связаны с книгами из этой библиотеки. Из них же он черпал и научные знания, недостаток которых постоянно чувствовал.

Дюрер не раз рисовал В. Пиркгеймера. Широко известен портрет 1503 г. Исследователи иногда считают, что Пиркгеймер изображен на некоторых картинах в групповых портретах, например в «Мученичестве десяти тысяч христиан» (1508) — в центре, рядом с фигурой самого Дюрера. Наконец, к 1524 г. относится гравюра на меди, где уже немолодой В. Пиркгеймер представлен в торжественном облачении, с усталым лицом человека, отягченного государственными заботами.

По-видимому, после первой поездки А. Дюрера в Италию В. Пиркгеймер ввел его в кружок нюрнбергских гуманистов. С тех пор, как показывают документы последующего времени, они всегда считали его равноправным членом гуманистического содружества, прославляли в сочинениях и письмах, популяризируя произведения художника в Европе. Хотя живописцы в Нюрнберге все еще находились на положении ремесленников, на А. Дюрера в обществе смотрели не просто как на талантливого мастера, но как на художника в высоком смысле эпохи Возрождения. Опубликованная в настоящее время переписка В.       Пиркгеймера9 дает много важных сведений о взаимоотношениях А. Дюрера с гуманистами Германии. Письма подтверждают, например, знакомство А. Дюрера с К. Цельтисом, которому В. Пиркгеймер передавал от него поклон 14 марта 1504 г.10.

Интересы людей, с которыми общался Дюрер, вполне совпадали с его собственными после поездки в Италию. Он начинает серьезно задумываться над теоретическими основами искусства, и в частности над учением о пропорциях человеческого тела. Возможно, уже в то время он знакомится с сочинениями, трактующими интересовавшие его вопросы.

Научиться правильно изображать тело человека было одной из задач, которые ставил перед собой Дюрер в этот период. Он старательно копировал гравюры итальянского художника Андреа Мантеньи (1431 — 1506) и считал это хорошей школой: впоследствии в наставлениях Дюрера начинающему живописцу будет сказано, что «он должен много копировать с произведений хороших мастеров, пока он не набьет себе руку»11.

Дюрер писал, вспоминая первые уроки, которые ему дал Якопо де Барбари в Нюрнберге: «Он показал мне мужчину и женщину, сделанных им посредством измерений, а я в то время более желал узнать, в чем состоит его способ, нежели приобрести королевство... Но в то время я был еще молод и никогда не слыхал о таких вещах. И это искусство полюбилось мне, и я стал размышлять о том, как следует делать подобные вещи... Я пошел собственным путем и прочитал Витрувия, который пишет немного о пропорциях мужчины. И так я начал, опираясь на способы вышеназванных людей, и с тех пор искал день за днем по собственному разумению»12.

Наряду с Витрувием творческие поиски Дюрера, несомненно, стимулировали и другие авторы, в том числе и математики, труды которых были широко представлены в библиотеке В. Пиркгеймера. Чтение и общение с учеными друзьями позволили Дюреру восполнить недостаток образования и освоить основы наук, к которым у него были природная склонность и большие способности.

Однако образ жизни и направленность интересов художника не содействовали гармонии в его семье. Между ним и женой, вероятно, никогда не было взаимопонимания. Практичная и расчетливая Агнес была, по-видимому, с самого начала сильно разочарована тем, что весь уклад ее новой жизни совсем не похож на привычный ей по дому отца. Стремясь жить упорядоченной бюргерской жизнью, подчиненной простым и ясным правилам, она энергично поддерживала Дюрера во всех хозяйственных делах, заботилась о материальном благополучии дома, но устремления и идеалы мужа оставались ей чуждыми. Несомненно, ей было нелегко: даже находясь рядом, Дюрер жил своей собственной, непонятной для нее жизнью. Он давал много поводов для недовольства, постоянно общаясь с людьми из окружения В. Пиркгеймера, которые, как казалось жене, сбивали его с традиционного пути мастера-ремесленника. Со временем она ожесточилась, сделалась черствой и скуповатой, и в их отношения вкралась явная неприязнь.

В 1502 г. Дюрер потерял отца, кончину которого он с глубокой печалью описывает в «Семейной хронике»13 и сохранившемся отрывке из «Памятной книжки»14. На его попечении остались мать и два брата — восемнадцатилетний Эндрес и двенадцатилетний Ганс.

Спустя три года Дюрер во второй раз уезжает в Италию.

• 1. См. библиография, 84, с. 16.
• 2. См. библиография, 215, с. 124 — 130.
• 3. См. библиография,  219, 250 и др.
• 4. См. библиография, 80, 217, 224.
• 5. См. библиография, 224, с. 78.
• 6. См. библиография,  218, с. 133 — 154.
• 7. См. библиография, 251.
• 8. См. библиография, 220.
• 9. См. библиография,  216, 217.
• 10. Дюрер А. Дневники, письма, трактаты/ Вступительная статья, перевод и коммент. Ц. Г. Нессельштраус. Л.;  М.: Искусство, 1957, т. 1, с. 207.
• 11. Там же, с. 12
• 12. Дюрер А. Дневники, письма, трактаты/ Вступительная статья, перевод и коммент. Ц. Г. Нессельштраус. Л.;  М.: Искусство, 1957, т. 2, с. 219
• 13. Дюрер А. Дневники, письма, трактаты/ Вступительная статья, перевод и коммент. Ц. Г. Нессельштраус. Л.;  М.: Искусство, 1957, т. 1, с. 48.
• 14. Там же, с. 51.