Введение

Начало двадцатого века — яркий и драматический период истории науки. Происходит болезненная ломка наиболее об­щих физических представлений. В результате наука обогащает­ся принципиально новыми идеями, значение которых трудно оценить в полной мере даже сейчас. Одним из наиболее замеча­тельных достижений научной мысли этих лет по праву счита­ется общая теория относительности Эйнштейна. Она объяс­няет сущность всемирного тяготения и связывает структуру пространства с веществом.

Однако необходимо отдавать себе отчет в том, что ценность современной общей теории относительности далеко не исчер­пывается теми результатами, которые были получены лично Эйнштейном. Содержание науки о взаимосвязи времени, про­странства и материи настолько обширно, что его не под силу было бы создать одному ученому, хотя бы и наделенному чер­тами гения.

Основополагающая статья Эйнштейна, опубликованная в 1916 году, была толчком, который вызвал целую лавину ра­бот. Лучшие учёные многих стран с энтузиазмом включились в длительный коллективный труд, постепенно обогативший сокровищницу человеческих знаний логически замкнутой, не­противоречивой теорией. Развитие идей общей теории относи­тельности было подготовлено всем ходом науки и являлось закономерным и неизбежным этапом умственного прогресса.

Получилось так, что Эйнштейн своей гениальной догадкой пробудил к жизни широкий научный процесс, над которым он очень скоро потерял контроль. Это хорошо видно, например, из того, что великий ученый не всегда делал правильные вы­воды из собственной теории, а в некоторых случаях даже недо­оценивал ее силу.

Подтверждением постепенного формирования современной теории гравитации в результате коллективных усилий может служить краткая, но важная для дальнейшего развития науки дискуссия между Эйнштейном и советским математиком Фридманом, развернувшаяся в 1922 году на страницах немецкого научного журнала «Zeitschrift für Physik».

Полемика началась с небольшой статьи, помещенной в десятом номере журнала. Автор ее, ленинградский профессор А. А. Фридман, не соглашался с некоторыми кардинальными выводами Эйнштейна, касающимися Вселенной в целом.   В противовес им Фридман предлагал свои собственные выводы, каковые по его утверждению, были более обоснованными и являлись математически безукоризненным следствием теории относительности.

Эйнштейн без промедления откликнулся на заметку. Уже в следующем номере журнала появилось написанное им опровержение результата Фридмана. Создатель теории относительности отстаивал свою точку зрения на решения основных уравнений космологии. Решения Эйнштейна приводили к неизменной во времени кривизне пространства; решения Фридмана — к меняющейся. Фридман тщательно проверил свод выкладки — для  него было очень важно знать, действительно ли он ошибся. Рас­чет показал, что прав он, а не Эйнштейн. Тогда Фридман на­писал Эйнштейну письмо, в котором просил снова проследить за выкладками, приводящими к нестационарной Вселенной. Кроме того, Фридман написал аналогичное письмо профессо­ру Круткову, находящемуся в то время в Берлине. Крутков посетил Эйнштейна и долго убеждал его в правоте Фридмана. Наконец, великий ученый признал, что допустил промах. В дальнейшем Эйнштейн неоднократно тепло отзывался о Фрид­мане и в своих работах давал высокую оценку его основного результата. Так спор угас, не успев разгореться, а в резуль­тате его на свет появилась одна из самых замечательных научных концепций — теория расширяющейся Вселенной.

Каждый, кто изучал общую теорию относительности, не­пременно обращал внимание на космологическую работу Фридмана. И, вероятно, трудно было не заинтересоваться че­ловеком, который был одним из создателей науки о Вселен­ной. Конечно, особенно интересует личность Фридмана нас, его соотечественников. Но желание сколько-нибудь подробно ознакомиться с биографией учёного, поправившего Эйнштей­на, наталкивается на препятствие: количество печатных мате­риалов по этому вопросу оказывается чрезвычайно малым.

Если всё же разыскивать в библиотеках соответствующую литературу, то обнаруживается, что Фридман занимался во­просами теории относительности в некотором смысле побочно; главной темой его научных занятий была динамическая метео­рология.

Чем дальше углубляешься в чтение работ Фридмана и вос­поминаний об этом ученом, тем сильнее ощущаешь разно­сторонность его дарования. Вот отзывы его бывших сотруд­ников по Главной физической обсерватории. Из них явствует, что Фридман был одним из создателей теоретической метео­рологии. А вот некролог, помещенный в 1925 году в журнале «Вестник воздушного флота». В нем говорится, что Фридман останется в истории авиации как один из активнейших деяте­лей, способствовавших формированию русского воздушного флота.

Удивление возрастает по мере знакомства с жизнью Фрид­мана. Как было не удивиться, например, узнав, что Фридман незадолго до своей смерти установил рекорд страны по высот­ному подъему на аэростате, достигнув вдвоем с выдающимся пилотом П. Ф. Федосеенко высоты в 7400 метров? Или, что ав­тор красивейшей космологической теории — по существу осно­воположник всесоюзной службы погоды и современная синоп­тика ведет свое происхождение именно от него?

Многогранная и кипучая деятельность Фридмана интерес­на не только сама по себе. В ней ярко отражается важный период становления советской науки. Какими бы грандиозны­ми ни были наши успехи сегодня, мы гордимся первыми послереволюционными достижениями во всех областях культу­ры, без которых был бы немыслим дальнейший прогресс. Александр Александрович Фридман находился в числе тех ученых, которые, не щадя сил, работали во имя будущего, развивали замечательные традиции русской науки в первые годы Советской власти. Он прожил всего тридцать семь лет, но успел за это время сделать многое. Его имя останется в истории науки навсегда.

В этом году исполняется семьдесят пять лет со дня рожде­ния Фридмана. Со дня его нелепой гибели прошел уже срок, равный сроку всей его жизни. Тем не менее написано о нем до сих пор еще слишком мало. Данная брошюра имеет целью в какой-то мере восполнить этот пробел и кратко ознакомить читателя с жизнью и трудом нашего выдающегося ученого.